Ай-Даниль. Брожу у пирсов.
Волны гладят валуны.
Воду пьёт медведь-гора
и не может всё напиться
ни сегодня, ни вчера.
Взор заоблачен луны.
Круглые шары ограды
созерцают дали миль.
Все затылками стоят.
Подойдёшь, тебе не рады.
Отворачивают взгляд.
Ветер с моря. Ай-Даниль.
Камни лица в воду прячут.
Зелень – в землю. Кто куда.
Галсами иду за мыс,
вверх по склону. Наудачу.
А к живой, обычно, – вниз.
Ай-Даниль – туда-сюда.
Немота шумит Вселенной,
посещает берег, лес.
Закутка высокий штиль.
Откомпьютеривший смену –
в пансионе Ай-Даниль.
Выхожу на волнорез.
Живо набегает масса, –
обмочить. Едва в отскок
успеваю. Ай-Даниль.
Крымская сосна – палласа.
Темень. Фонаря фитиль
тени шлёт наискосок.
Поздно вечером гуляю.
Диктофон. Сплавляю гиль.
Рваный речи звукоряд.
И дельфины – баттерфляем.
Отдыхающие спят.
Побережье. Ай-Даниль.
Ай-Даниль. Вершина дани.
Виноградная лоза.
Море плещет. Шелестит.
Птица в кроне бормотаний,
перещёлкав алфавит,
смолкла. Смоли голосá.
Дух, душа. Душистен воздух.
Ароматов водевиль.
На скамеечку присесть,
подождать. Великопостно
и великолепно здесь.
Встречи. Ай-Даниль. Рахиль.
Если обещанье в силе,
завтра данное вчера
наступило. Бьёт прибой
гулко полночь в Ай-Даниле.
Тучи рваные толпой –
от полярной. Лечь пора.
В Партените буду утром.
Вечером куда, бог весть,
занесёт? Греми, накат,
измельчённым перламутром.
Никого. Не виноват.
Ай-Даниль. Рай сопричесть.
28.04; 08.05.04 Востров Виктор
Ай-Даниль
© Copyright: Востров Виктор, 2004
Свидетельство о публикации №104052300282
Свидетельство о публикации №104052300282
Рецензии
С улицы Яна Булевского
в переулок крутой
поднимался по лестнице
в особняк небольшой.
Особняк то, что надо,
с видом в «Империал».
Рынок «Пушкинский» рядом
на ладони лежал.
Притулившийся «бобик»
от гостей сторожил
дом. В засаде, в утробе
скрытый мент службу жил.
В конуре на колесах
громко лаял «дружок».
«Ты прости, не принёс я
для тебя пирожок».
На цепи у хозяев
верный, преданный пёс,
чтобы злы не влезали
в жизнь с охапками слёз.
Я спустился по лестнице
под прожектором дня
и ушёл по Булевского.
Почивай, особняк.
Не заметишь пропажи,
сколько важно ни стой.
Жил, а номер не нажил –
переулок «Крутой».
30.04.05 12:09 Ялта; 09.05.04
Востров Виктор 23.05.2004 02:26 • Заявить о нарушении
в переулок крутой
поднимался по лестнице
в особняк небольшой.
Особняк то, что надо,
с видом в «Империал».
Рынок «Пушкинский» рядом
на ладони лежал.
Притулившийся «бобик»
от гостей сторожил
дом. В засаде, в утробе
скрытый мент службу жил.
В конуре на колесах
громко лаял «дружок».
«Ты прости, не принёс я
для тебя пирожок».
На цепи у хозяев
верный, преданный пёс,
чтобы злы не влезали
в жизнь с охапками слёз.
Я спустился по лестнице
под прожектором дня
и ушёл по Булевского.
Почивай, особняк.
Не заметишь пропажи,
сколько важно ни стой.
Жил, а номер не нажил –
переулок «Крутой».
30.04.05 12:09 Ялта; 09.05.04
Востров Виктор 23.05.2004 02:26 • Заявить о нарушении
Чтение на террасе
«В консервной банке -
плавает звезда».
Кабанов Александр
«Крымская ночь»
Твою я интонацию обрёл,
услышавши,
и непереводима
она:
глаголом за глагол
плывёт под голос пантомима.
Глаза закатаны,
рука летит вразлёт
за словом,
за серебрянной развилкой.
Паук, поэт мелодию плетёт.
Хрустишь огурчики,
насытившись горилкой.
По пустырю,
по тракту, по шоссе,
по бурелому в непролазной чаще
летит «Твою!»
по средней полосе
из древностей
по горло в настоящем.
Настоянном, настырном,
на своём
отечестве,
как говорят, «не густо».
Зияет лишь
проломленный проём.
Здесь вещность зримая искусства,
здесь, обывательщина, ты,
поднявшаяся с говором до мата,
засижена в престиж
до поздноты
к падению манер аристократа.
И видимость, и слышимость
на нюх
ловлю. «А всех не переловишь!»
Твою я интонацию: «Люблю!» –
в непостижимом,
в этом,
в Слове,
в произнесённом, как речитатив,
теперь из множеств разных
различаю
соблазнов.
Руки на груди скрестив,
всё слушаю «Твоё!»
напополам с раскинутой печалью.
А ты ведёшь её,
доступную, на трон.
Ещё пропахшую оргазмом и постелью.
И хлопают глаза со всех сторон
над женщиной, над,
в самом деле, целью
посаженой на фирменный прицел
целительства.
«Так поступлю с женою!» –
что публика меняется в лице,
когда стих завершаешь тишиною.
08.05.04 Востров Виктор
Востров Виктор 23.05.2004 02:27 Заявить о нарушении
«В консервной банке -
плавает звезда».
Кабанов Александр
«Крымская ночь»
Твою я интонацию обрёл,
услышавши,
и непереводима
она:
глаголом за глагол
плывёт под голос пантомима.
Глаза закатаны,
рука летит вразлёт
за словом,
за серебрянной развилкой.
Паук, поэт мелодию плетёт.
Хрустишь огурчики,
насытившись горилкой.
По пустырю,
по тракту, по шоссе,
по бурелому в непролазной чаще
летит «Твою!»
по средней полосе
из древностей
по горло в настоящем.
Настоянном, настырном,
на своём
отечестве,
как говорят, «не густо».
Зияет лишь
проломленный проём.
Здесь вещность зримая искусства,
здесь, обывательщина, ты,
поднявшаяся с говором до мата,
засижена в престиж
до поздноты
к падению манер аристократа.
И видимость, и слышимость
на нюх
ловлю. «А всех не переловишь!»
Твою я интонацию: «Люблю!» –
в непостижимом,
в этом,
в Слове,
в произнесённом, как речитатив,
теперь из множеств разных
различаю
соблазнов.
Руки на груди скрестив,
всё слушаю «Твоё!»
напополам с раскинутой печалью.
А ты ведёшь её,
доступную, на трон.
Ещё пропахшую оргазмом и постелью.
И хлопают глаза со всех сторон
над женщиной, над,
в самом деле, целью
посаженой на фирменный прицел
целительства.
«Так поступлю с женою!» –
что публика меняется в лице,
когда стих завершаешь тишиною.
08.05.04 Востров Виктор
Востров Виктор 23.05.2004 02:27 Заявить о нарушении