Коррида

Заполнил народ на трибунах места,
Вот-вот представленье начнется,
Песком своим светлым арена чиста,
Скучать никому не придется.

Светило в зените, пытается сжечь
Трибуну и с нею арену.
Как будто открылась диявола печь,
Сейчас попадут все в гиену.

Фанфары златые звучат в унисон,
Начало их звук возвещает,
Набата раздастся приглушенный звон,
И тореадор выбегает.

За ним пикадоры выходят толпой,
Победу свою предвкушают.
Серьезностью взгляда, улыбкой скупой
Гостям уваженье внушают.

Открылись ворота, и выскочил бык,
Вселяют рога уваженье,
С трибун полетел одобрительный крик,
Все жаждут увидеть сраженье.

Огромные ноздри как сопла пыхтят,
Глаза алой кровью сверкают,
Железные мышцы на солнце блестят,
Копыта в песке утопают.

На красную тряпку набросился бык,
Но тореадор увернулся,
Рассчитан до сотых долей каждый миг,
Рог бычий лишь тряпки коснулся.

Вокруг пикадоры, как мухи снуют,
Быку в спину пики вонзают,
Опомниться вовсе ему не дают,
В предсмертные игры играют.

А кровь бьет фонтаном из множества ран,
Арену в пурпур заливая,
Бык снова пытается взять на таран,
Свой проигрыш не признавая.

Вот встал, словно вкопанный, в толк не возьмет,
Тяжелые вздохи надрывны,
Что надо им всем, он никак не поймет,
Глаза, как ребенка, наивны.

И шпагою острою тореадор
Удар свой последний наносит.
Бык так и не понял, о чем был их спор,
Теперь никого и не спросит.

Он пал на колени, в глазах пелена,
В них нет ни тоски, ни печали.
К чему ему жизнь была Богом дана?
К тому, чтобы люди отняли.

Победа! И радость у всех велика,
Героев сраженья возносят,
А мертвое тело красавца быка
Под крики с арены уносят.

Сентябрь 2000