Страх и ненависть, но не в Лас-Вегасе

я хотела бы говорить, подобно древним поэтам
об улитках, о сонных идальго.
но в городах зимы, в городах без света
запрещено говорить и плакать.

вчера, когда сумерки дня вытекают из окон,
когда  тепло заползает в щель
привидения смолкли на лестничной клетке
он вошел в закрытую дверь.

каменный человек, с каменной улыбкой
с каменным цветом лица.
он вошел неслышно, не оцарапал стены,
а потом он вошел в меня

это бывает больно,  звучит протяжная песня,
остается песком в моих влажных глазах.
он жаловался на шелк и бледность моей кожи,
нежность оставляет влагу на каменных плечах.

быть рядом с существом из черно-серого алмаза
опасно для жизни, прикасаться нельзя,
губы остаются без крови, угловатость оставляет порезы
и надолго остаешься без сна.

но эти пальцы никогда до конца не убивают
оставляют немного на следующий раз.
душа не исходит в бетон до дна, день всегда наступает,
из окон течет свет, а слезы – из глаз.

я хотела бы молчать, подобно немым поэтам,
слова до конца растратив.
но в городах иллюзий, в городах вечного лета
никто не бывает счастлив.