О НЕБЕ

Если бы неба не было, его бы следовало придумать…
Оно – прекрасно, однако нет ничего великолепнее неба ночного, усыпанного бриллиантами и жемчугами чьих-то неосторожно оброненных слёз.
С начала времён Человек, думающий и воображающий, тянул свои короткие руки к чёрной высоте над головой; каждую ночь он устремлял свой слеповатый взор в бездонный океан загадок и легенд, которые придумывал сам и разгадывал тоже самостоятельно. В такие минуты или часы – неважно! – в материальном мире быта и семьи оставались только бесплотные образования его, Человека, и раскинутого покрывала над его бытием.
Причудливое сплетение красок и форм наводило смотрящего неизменно каждую ночь в небо Человека на мысль, что всё это могло быть воплощённым на бархатном холсте небес лишь кистью Высшего Разума. (Слабый ум «homo sapiens» уже в те и особенно в те времена нуждался в понятии главенствования Чего-то, или Кого-то, над склонным к хаосу и анархии миру людей).
Но право, красоты, открывающиеся нам с того момента, как тёмное небо едва заметно пошатнётся, потому что солнце закатилось за горизонт, и полоска заката ещё дрожит на стыке человеческого и божественного ареалов, они не могут не тронуть сердце Человека, думающего и воображающего, - потомка того самого первого, кто открыл для себя Не-бо. 
Хитросплетения разума Природы и закоулки её воображения - только они могли породить на свет и явить ему то, что не может сравниться по своей красоте и необъятности с прочими, не менее, казалось бы, великими творениями. И всё же, тишина и глубинная темнота обратились в нечто, куда более великое и масштабное, чем сама безграничность расстояний и скоротечность времени.
Заумная дилемма острым клином впивалась в мозг Человека, которого так или иначе уже с незапамятных времён притягивала эта пятая стихия: космос. Поразительное сочетание несочетаемого! Здесь рождается большинство – здесь оно находит свою последнюю дорогу, могилу. Здесь концентрируется невероятная по силе энергия; вырываясь наружу из маленьких элементов мира, она выпускает миллионы киловатт – в густую и скользкую, будто мазут, тьму. Здесь оглушительно бесшумно – и становится невыносимо громко, когда астероиды и кометы стремительно пролетают сквозь контрастное кружево Вселенной. Здесь слишком холодно, чтобы умирать от жажды, и невероятно жарко, чтобы содрогаться в бессильном замерзании. 
Эмбрион новой жизни – глухое кладбище; капитель ослепляющей темноты – источник озаряющего света; тихая мелодия пустоты – ошеломляющий грохот косм звуков; авансцена ледяных частиц – тесная обитель разгоряченных тел.
И имя всему этому – Вселенная.
Вероятно, именно в тот день, когда Человек, а вернее его потомки через не один десяток сменивших друг друга поколений открыли для себя существование мира-антипода их Земной жизни, который кроется за ширмой, придуманной сознанием думающего и воображающего, возникла мысль о пределах Все-лен-ной… Всё-таки ум Человека слишком изворотлив и изобретателен, чтобы вообще задаться подобным вопросом, и одновременно очень несовершенен и слаб, чтобы найти решение и ответ на заданную себе и не одному поколению потомков задачки. Воображение Человека – беспредельно, однако, не в пример его разумению, требующему и ищущему лимиты всего сотворённого и существующего. Пожалуй, шарада о крае Вселенной так и останется «вечным неизвестным «Х», возможно, в отличие всех остальных, несвязанных с небом, загадок. Всему прочему Человек найти причину и следствие способен больше.
И по-прежнему род человеческий, миновав и успешно избежав приходящие на смену поколения и возможные катаклизмы, будет продолжаем теми, кто каждую ночь станет настойчиво поднимать взор к небу. И смотреть… И искать… И думать… И воображать… Тогда Человек продолжит жить. Непременно. Почему?
Неповторимость россыпи и в то же время периодичность рисунков из звёзд на ночном небе – модель жизни, которая должна быть на самом деле: искренняя в своём переменном сиянии, льющегося с пика мироздания; таинственная и нетронутая заискивающими взорами; девственно чистая и незапятнанная присутствием людей; задумчивая и глубоко осмысленная в своём молчании, но столь много говорящем и дающим понять; наконец, высокая, не довольствующаяся «пресмыканием» у подножия мироздания.
Человек, думающий и воображающий, пусть так и не достигнувший предела Вселенной, рано или поздно уяснит скромную, но требовательно застывшую в рисунках созвездий панацею существования небосклона как зеркального отражения нашего, земного бытия. И вот тогда, в смятении и трепещущей радости, он просто ткнёт пальцем в ночное небо, и тот, кто посмышлёней, непременно поймёт его молчаливое указание.
А больше он, Человек, ничего не скажет.
Потому, что нечего будет впредь сказать.