Сегодня шторм, как много лет назад.
И мы с тобой одни на пляже.
Над нами чайки жалобно кричат.
Над тобой, дорогая пропажа.
Чтоб согреться, я в волны себя погрузил.
Волнорез усмирял нравы моря.
Твой отец, говорила ты мне, грузин.
Бедукадзе. Фамилия горя.
Как дрожал после этой купели морской,
точно током трясло душу тела.
Серый день. Для прощанья не нужен другой.
Ты любила меня в нашу ночь как умела.
Но стреножить себя не давал никому.
Ты держала лишь ветер в ладонях,
и разжала ладони, переча уму…
Слышишь? Море, то, наше, стонет…
11.05.04
Серый день на черном море
© Copyright: Алексей Мельков, 2004
Свидетельство о публикации №104051200984
Свидетельство о публикации №104051200984
Рецензии
«Обиды нет неизъяснимее:
ты чуждой жизнью обросла.
Ни платья синего, ни имени
ты для меня не сберегла.
И все давным-давно просрочено,
и я молюсь, и ты молись,
чтоб на утоптанной обочине
мы в тусклый вечер не сошлись.»
1930 г.
------------------Владимир Набоков
И только памяти привилегия возвращаться
в дорогие сердцу места:
http://www.proza.ru/2004/07/24-35
Алексей Мельков 17.02.2005 06:19 • Заявить о нарушении
ты чуждой жизнью обросла.
Ни платья синего, ни имени
ты для меня не сберегла.
И все давным-давно просрочено,
и я молюсь, и ты молись,
чтоб на утоптанной обочине
мы в тусклый вечер не сошлись.»
1930 г.
------------------Владимир Набоков
И только памяти привилегия возвращаться
в дорогие сердцу места:
http://www.proza.ru/2004/07/24-35
Алексей Мельков 17.02.2005 06:19 • Заявить о нарушении