Ар-и-ново

Арине Евгеньевне Шаховой

Где море глодает объедки блесны
И лодки рыбачьи теряют фарватер
Я в нём не знавала ни брата ни свата –
Нервозно моргая бровями из ваты
Неистовым чудищем был он лесным.

А ты выходила шутя за него –
И пели пингвины, плясали метели.
Его поцелуй был горяч и смертелен --
Разделав, как утку, на снежной постели,
Норвежскою руной на замшевом теле,
На девичьем льду он чертил «Ар нуво».

Кощейка вложил золотое яйцо
В мои бы ладони, линялые плети, --
Но, как я ни тщилась, твоя добродетель,
Твой лакомый плод был сильнее запретен.
То чайками ветер, то ветрами чаек
сминало, сменяло. И чайки кричали,
И ветер струился, как сок молочая.
А я – обнималась с тоски со случайным,
(Пожалуй, что самым случайным на свете)
Ещё по-лебяжьи  изящным юнцом.

Не спеть о краях, где растёт алыча
Тебе – так хоть знать, как якшаться с тобою,
Невинной до боли, влюблённой до боли,
Одетой в тулуп подвенечный соболий.

…А Север уже обвенчался с тобою
И хладного сына зачал.