Берта

Мне об этом и вспомнить страшно,
Хоть не робкого я десятка.
Впрочем, это совсем не важно.
В общем, лучше всё по порядку.
Друг, которого звали Лёха,
Веселился обычно спьяну,
А изрядный был выпивоха,
То есть весел был постоянно.
Где мы только с ним не встревали,
И куда нас не заносило...
Я раскаиваюсь? Едва ли.
Просто время такое было.
Речь пойдёт не о тех вояжах,
Это стоит отдельной книжки.
Как-то мы без копейки даже
Подрядились рубить дровишки
У вдовы, проживавшей рядом.
К нам была она благосклонна,
Объвила свою награду –
Угощение самогоном.
Согласились, а всё ж не даром,
Даром ныне никто не пашет.
Отчего и не взять товаром?
Ведь гнала-то не для продажи.
Ох и ринулись мы в работу,
Ох и дали мы жару с Лёхой...
Много было соплей и поту,
Но и дров нарубили много.
А хозяйка – всё чин по чину –
Пока мылись мы, стол накрыла,
Хоть давно жила без мужчины,
Но, что нужно им, не забыла.
Кто из нас за столом да робок?
Вот и мы не глотали пыли,
Пропустили по паре стопок,
Закусили и закурили.
Мы калякали мягкосердо,
Да потягивались устало...
И вот тут-то ввалилась Берта,
Непутёвая дочь квартала.
Дочь, конечно, словцо с натяжкой,
Пол давно уж ей стал не нужен.
Было время – пила рюмашкой,
Но потом, в основном, флакуши.
В волосах её цвета гнили
Было видно, как вши дерутся.
Боже, сколько же лет не мылись
Эти нози её и руце?!
Как девчонкой звалась – забыла,
Ну а Берту-то кто не знает.
Что-то в уличной кличке было
От времён «голубых дунаев».
Так и слышались в той кликухе
И насмешка, и штрих пикантный.
Русь до будущей заварухи
Помнит прошлого оккупанта.
...Ухмыльнулась хозяйке пьяно,
Обнажая зубов остатки,
И скорее за стол, к стакану.
«Вы – с устатку, и я – с устатку».
Так стакан и хватила с пылу,
Рассопливилась, окривела.
«Ты зашла-то зачем?»
«З-забыла.
Ну а вам-то какое дело?»
А хозяйка – ещё закуски,
Хоть глядела при этом хмуро.
Было видно, она по-русски,
По-соседски жалела дуру.
Вот тебе и колдун на свадьбе,
С этой гостьей и нам неловко.
«Не пора ли теперь поспать бы?» –
Заявила вдруг шалашовка.
«Шо вы жмётесь, как недотроги?
Счас завалимся на кровати,
Ты – меня, – подмигнула Лёхе, –
Ну а этот пусть тётю Катю.
Тётя Катя лицо закрыла,
Лёха чуть не упал со стула...
Чем там кончилось, что там было,
Я не помню, нас ветром сдуло.
В этот вечер нас покружило,
Всё по рытвинам, по ухабам...
Боже! Чем тебя прогневила
Наша русская дура баба?!
Ты же знаешь, как ей не сладко...
Но с надрывом, со вкусом локтя
Вызревала в сердцах догадка,
Кто на самом-то деле проклят.
Каруселью неслись кварталы,
Фонари выгибали рожи,
После дров мы брели устало,
Но не били зато прохожих.
А вокруг колесила осень,
Приглашала к веселью Лёху...
В этот вечер он был серьёзен,
Хоть и пил, как обычно. Много.