Строки из дневника

Строки из дневника…

(размышления автора в прозаической форме. Они не совсем подходят для других разделов, поэтому я решила поместить их сюда. Если кому-то не интересно читать прозу, то данный отрывок ему покажется скучным. Хотя, кто знает…)

Кто такие писатели и поэты? Для кого и для чего мы пишем?

Я часто задавала себе эти вопросы, но однозначного ответа, который бы расставил всё по своим местам, так и не нашла. Рассуждать мысленно – легко, по крайней мере, легче, чем изложить все «за» и «против» на бумаге.
Благо, технический прогресс подарил человечеству компьютер. Можно запросто стереть и набрать заново. Удобно, согласитесь?
Почему же тогда, когда хочется написать стихотворение, я всегда беру в руки тетрадь и ручку? Почему не могу сразу напечатать текст?
Наверное, потому что иначе пропадёт волшебство. Именно волшебство, не смейтесь, по-другому нельзя назвать те чувства, те томления, те поиски рифмы, которые овладевают поэтом во время творческих исканий:

Голову, сжав руками,
Чуда я жду с нетерпеньем,
Вы посудите сами
Нужно лишь только везенье.

Нужно немного удачи
И красоты от Бога.
Чуда всё нет, я тоскую;
Видели вы такую?

Вроде никто не обидел
(Даже немного странно).
Мне бы спуститься ниже;
Чудо уж очень туманно.

Взгляд мой, скользя, уходит
В необозримые дали,
Кто там по небу ходит?
Чуда Вы не видали?

Писать стихи, не копируя, передавая тональность и открывая новое, только своё, - таково должно быть поэтическое кредо современных авторов. Любовь, живущая в сердце поэта, не может быть узконаправленным чувством. Она согревает всё, чего касаются её лучи, и делает мир добрее и уютнее.
На мой взгляд, поэзия – это особый мир, а люди, которые живут в нём (поэты, не важно профессионалы они или любители) дарят другим надежду, веру в будущее и любовь.
Стихи следует читать в зависимости от настроения и предпочтений. «Положительные эмоции - это эмоции, которые возникают, если на все положить...»,- сказал какой-то остряк.
Думаю, если некоторые вещи трудно понять и чувство неудовлетворённости своим интеллектом давит, то лучше сменить тему своих творческих исканий или найти томик другого поэта, более близкого по духу именно вам.
Гёте о трёх типах читателей говорил:
«Одни наслаждаются чтением, другие судят… Третьи судят, наслаждаясь и рассуждая».
Я не сторонник критики, поэтому все рецензии, которые пишу, имеют положительный, вдохновляющий характер.
Не нравится стихотворение – прочти следующее, не устраивает – ищи, пока не найдёшь.
Не понимаю чувство эйфории, которое испытывают некоторые люди, критикующие, высказывающие негативные оценки, сплетничающие за спиной и прикрывающиеся псевдонимами. Разве горе и досада других может принести радость?
Если стихотворение не нравится, зачем об этом трубить на всех углах?
Вспоминаются строки из рецензии А.С. Пушкина: «Безусловно занятное стихотворение…. т. д. ... Но, лучше бы он его не писал». В такой мягкой форме великий поэт высказал своё отношение так, что совершенно не обидел того человека, а вызвал улыбку. Увы, современным критикам далеко до гениев.    
Помогает понять мотивацию автора стихотворений или же прозы его биография. Став взрослее, я стала начинать чтение книг именно с биографии авторов. Это даёт ощущение более глубокого восприятия и соприкосновения с внутренним миром писателя, поэта, прежде всего как творческой личности.
Всё же, зачем мы пишем стихи? Почему рейтинг сайта стихи.ру самый высокий из всех творческих сайтов?
Наверное, потому что поэзия – это отдушина, уход от реальности в особый сказочный мир рифм, эпитетов, гипербол и т.д..
А для вас, уважаемые читатели, что значит поэзия?
Есть ли ей место в современном мире компьютеров и электроники?
Как бы мне хотелось услышать ИСКРЕННИЕ ответы на эти вопросы…

Кто же такие писатели?
Вспоминаются строки, услышанные ещё в школе:
«Да, я жаждал всего и ничем не насладился! Мне бы жизненную силу всего рода человеческого, разум, отпущенный всем существам земным, все таланты, все силы и много жизней вместо одной, ибо всё манит меня, все соблазняет мою мысль и я обречен всё созерцать, не владея ничем.
Поему жизнь для меня страдание, тогда как другие живут не испытывая ничего, кроме удовольствия? Почему я осуждён на эту непостижимую пытку? Почему мне не дано познать подлинную, не призрачную радость, надежду на счастье?
Потому, что я владею даром ясновидения, источником мук писателя. Я пишу, ибо я понимаю мир и терзаюсь им, ибо я слишком хорошо его знаю, и еще потому, не имея доли в нём, я гляжу на его отражение в зеркале моей мысли.
Не завидуйте нам,— мы достойны жалости, ибо вот что отличает писателя от его ближних.
Для него не существует более безотчётных порывов, всё, что он видит, все его радости, развлечения, горести, муки тотчас же становятся предметом наблюдений. Он изучает неустанно, вопреки всему, вопреки себе, - чувства, лица, движения, звук голоса. Не успеет он увидеть, что бы он ни увидел,- он уже спрашивает: почему?
 Он не знает ни движения, ни возгласа, ни поцелуя, который не был бы ложью, не знает внезапных поступков, совершаемых людьми потому, что так нужно, не рассуждая, не задумываясь, не понимая, не отдавая себе отчёта даже впоследствии.
Страдает ли он,- он отмечает свои страдания и по памяти разбирает их; он говорит себе, возвращаясь с кладбища, где похоронили того или ту, что любил больше всего на свете: «Странное это было чувство, какое-то горестное упоение и т. д.». И тут же он вспоминает все подробности - поведение соседей, фальшивые жесты, фальшивые изъявления горя, фальшивое выражение лиц; вспоминает тысячу мелочей, подмеченных глазом художника, как крестилась старуха, ведя за руку ребенка, как из окна падал луч света, как собака затесалась в процессию, как погребальные дроги стояли под высокими тисами кладбища, как шагал факельщик, как морщились могильщики, вчетвером опуская тяжелый гроб в свежевырытую яму,- словом, тысячу подробностей, которых никогда бы не заметил обыкновенный человек, горюющий всем сердцем, всей душой, всем существом своим.
Он всё видел, всё запомнил, всё отметил, помимо своей воли, потому что он, прежде всего — писатель, и мозг его так устроен, что отзвук для него живее, естественнее, так сказать, чем первое колебание, эхо отчетливей, чем первоначальный звук.
У него словно две души, и одна из них подмечает, истолковывает, оценивает каждое ощущение своей соседки - души естественной, общей всем людям; и на всю жизнь он осужден навсегда и везде быть отражением других, осужден наблюдать, как он чувствует, действует, любит, мыслит, страдает, и никогда не страдать, не мыслить, не любить, не чувствовать, подобно всем смертным, чистосердечно, искренне, просто, не изучая себя после каждой улыбки и каждой слезы.
Беседует ли он, - его мнения часто кажутся злословием только потому, что мысль его проницательна и он умеет разобрать все скрытые пружины чужих поступков и чувств.
Пишет ли он,- он не может удержаться от соблазна вложить в свои книги всё, что он видел, всё, что понял, всё, что знает; и это не щадя ни близких, ни друзей, с жестоким беспристрастием обнажая душу тех, кого он любит или любил, даже сгущая краски, чтобы усилить впечатление, думая только о своём творении и нимало не заботясь о своих чувствах.
Любит ли он,— если это женщина, он препарирует её, как труп в анатомическом театре. Все, что она говорит, все, что она делает, мгновенно взвешивается на чувствительных весах анализа, которые он носит в себе, и оценивается с бухгалтерской точностью. Пусть, охваченная нежностью, она бросится ему на шею,— он отнесётся к её порыву сообразно с тем, насколько её движение уместно, точно, выразительно, и молчаливо осудит его, если найдет фальшивым или неловким».
Актёр и в то же время зритель своей и чужой игры, он никогда не бывает только актёром, как бесхитростные люди, которые живут не мудрствуя. Всё вокруг него становится прозрачным - души, поступки, тайные помыслы; им владеет какой-то странный недуг, похожий на раздвоенность сознания, и это делает его существом чрезмерно восприимчивым, сложным, замысловатым и утомительным для самого себя. Вдобавок он столь болезненно впечатлителен, словно с него живого содрали кожу, и каждое соприкосновение с миром причиняет ему жгучую боль.
Думаю, всё вышесказанное очень точно характеризует писателя, как творческую единицу.


Вернёмся к вопросам, поставленным вначале. Итак, для кого мы пишем?
Для себя, друзей, родителей, коллег по работе, любимых и т.д. – скажете Вы.
Получается, мы пишем для людей. Все они разные, поэтому человеку, который взялся за перо, следует учесть вкусы, предпочтения и потребности той категории читателей, для которой он будет писать.
В Древнем Риме утверждали: «Люди хотят хлеба и зрелищ». Именно зрелищ, условно говоря, ожидает каждый, кто открывает книгу, газету, журнал, web-сайт, и ваша задача дать каждому то, что заставило бы его в следующий раз открыть ваше творение. Каким образом привлечь на свою сторону как можно больше читателей?
Я думаю, прежде всего, искренностью. Если вы с самых первых строчек убедите человека, что сами верите в то, что написали, то аудитория вам обеспечена. «Не надо придумывать небылиц, если только вы не писатель фантаст, пишите о том, что чувствуете, о том, что знаете, о том, что помните»,- говорил один известный журналист. Наверное, он прав. Хотя, как же быть с мечтами и фантазиями?
Соединяя два противоположных конца – реальную историю с иллюзией, получается захватывающая книга или статья. Попасть в точку соприкосновения – значит, обеспечить успех своему творчеству.
В конце, хочу привести свою миниатюру «Что-то случилось», которая попала в ту самую точку (судя по рейтингам) : )

- Скорее, скорее, бегом! – воскликнула пожилая дамочка, протискиваясь своей весьма объёмной массой в автобус.
- Не толкайся, толстуха, убить ведь можешь. Ишь морду наела – возмущался старик, явно подвыпивший.
- Пропустите участника войны, вас бы всех отправить воевать, чего зря силы тратить? – кричала бабулька, пытавшаяся остаться в автобусе, двери которого никак не могли закрыться.
- Граждане, освободите проход! – требовала проводница.
- Ишь чего захотела – гудела разъярённая толпа.
 - Там что-то случилось, кошмар! – раздался чей-то встревоженный голос.
- Где случилось? Может помочь надо? – заохала бабулька – участница войны.
Она сошла со ступеньки и стала смотреть по сторонам, но ничего особенного не произошло. А в это время автобус закрыл, наконец, двери и уехал.
Старушка осталась совсем одна. Время было позднее. Она молча села на скамеечку и тихонько заплакала.

Люди, может, это с нами что-то случилось, ответьте?


Рецепта, как попасть в ту самую точку, думаю, нет. Для каждого из нас он свой.
На творческих сайтах писатели (не важно любители или профессионалы) могут быть самими собой, писать независимо от предпочтений публики. Хотя, есть одно НО: если мы хотим, чтобы ниши произведения читали люди, разумеется, следует создавать тот продукт, который будет востребован. Получается, полной свободы мы так и не достигли. Есть ли она вообще?
Зачем нужна такая «свобода», если она обрекает на одиночество, непонимание и забвение?

Рассуждать на вечные темы можно очень много и долго, но я сказала всё, что считала нужным на данный момент.
Конечно, мне интересно послушать, что думают все авторы творческих сайтов, читатели, критики, рецензенты! : )

Не знаю, решусь ли я опубликовать свои размышления на сайте?
Как бы то ни было, иногда полезно подумать и заглянуть в своё сердце, понять чего же ему хочется?
      
Желаю вам удачи и вдохновения!
С уважением,
Ирина   (Дневник от 25.04.2004г.)