Сказ о Штирлице и радистке Кэт

Дайджест написан по мотивам известного произведения
Ю.Семёнова в лёгкой и доступной для понимания учащи-
мися старших классов манере.


***

Ну, значит так... Жил-был один разведчик, и звали его Штирлиц. Много чего всякого хорошего он сделал для армии и военно-морского флота своей Родины. Казалось бы - шпионь себе тихонько, да носа не кажи из-под фуражки. Так нет же... хотел наш замечательный Штирлиц подвигов геройских побольше насовершать! И за это начальство его ценило и очень даже уважало.
И вот, послали его как-то раз в Германию (это такая страна и на карте она от Москвы влево сантиметров двадцать, дальше-дальше и посредине). Понятное дело, что поехал он туда не сосиски их жрать да пивом заливаться, а с тайным разведчиским заданием.
В те времена в Германии самым главным был Гитлер. Козлина он был конченная (сами понимаете, наши шпионов к хорошим мужикам не подсылали)! Пи**ил он всех своих немцев почём зря. Даже службы завёл себе для этого - "СС" и "Гестапо". Как чё вякнул беспонтовое гражданин немецкий, так враз - хвать его под белы рученьки и в "обезьянник"... Стоп! "Обезьянник", это же у нас, в ментовке! Хотя, один хер...
Так вот, приводят этого гражданина в тюрягу, сажают в клетку и спрашивают:
- Ты чё про нашего Гитлера всякую х**ню молол?
Гражданин конечно отпирается, дескать, что за дешевые базары! Ничего не говорил я и всё такое... А следователь тресь его по харе! А потом ещё в живот ногами. И гражданин, который нарвался на всю эту неприятность тут же понимает в чём дело и меняет свои показания на те, которые ему мудро подсказал дядька следователь – мол, было дело, нёс непотребщину, каюсь!
В общем, так и жили эти самые немцы в своей Германии - х**во, но недолго.
Что касается Штирлица, то он выучил язык их немецкий как следует (потому, что если начать с немцами базарить по-русски, они, неравён час чего-нибудь и заподозрить могли бы), оделся в форму СС (ну там - фуражку с орлом напялил, на китель крестов понавешал) что бы все думали, что он ихний - немецкий значит. А потом сел на поезд и поехал в Берлин (это, типа, столица немецкая и на карте она большим кружочком обозначена).
Приехал он в Берлин и ходит по нему нахуй никому ненужный. День ходит, второй ходит, потом неделя прошла... а он так ничего и не разведал. Тогда ему вдруг подумалось:
- И чего это я по Берлину как говно в проруби болтаюсь? Так мне и подвига приличного не совершить даже!
И пошел он тогда прямиком в 4-й отдел РСХА (у них так Имперская служба безопасности обзывалась). Приходит и говорит, что мол, так и так - свой я, фашистский! Хочу бороться с всякими уродами да недоумками, которые против нашего хорошего Гитлера буром прут. В общем, наврал им с три короба всякого (как жене после пьянки), а начальники из службы безопасности поверили. Глубоко они собственно не копали, а только так... фейс-контроль провели (как при входе на дискотеку). Уж больно Штирлиц на фашиста в своей форме круто смахивал. Правда, один генерал всё же не очень поверил Штирлицу. А звали того генерала Мюллер. Суровый вообще был мужик. Самый крутой специалист по отшибанию рог и копыт в Гестапо. Ему показалось подозрительным, что Штирлиц когда говорил, иногда использовал русские слова, типа - "б**дь", "на х*й" и "мне всё пое*ать". Но потом подумал:
- Ладно, хер с ним, с этим Штирлицем! Пусть служит, а если чё не так, то замочим его и всего делов.

И стал Штирлиц служить в 4-м отделе РСХА. Особо вперёд не высовывался и вёл себя правильно – шнапс пил (это в Германии так водка называется) вечером в гаштетах, да девок из Гитлерюгенда за трибунами после парадов трахал. В общем, вёл себя как все нормальные фашисты.
Когда все вокруг окончательно поверили, что наш Штирлиц истинный ариец, стали ему свои секреты рассказывать. А Штирлиц, не будь дураком всё запоминал, да дома в записную книжечку записывал. Примерно через месяц у него записных книжек с секретами было столько, что даже в шкаф не влезали. И послал тогда он письмо по почте своему начальству на Лубянку, дескать, пришлите мне радиста, а то уже секретов столько накопил, что просто ё**уться можно, а передать не могу (ну не посылками же их на Лубянку было слать в самом деле). Вот такая х**ня!
Начальнички на Лубянке репу почесали, подумали и послали ему на подмогу радистку Кэт. Баба она была просто охуительная! Вся из себя красивая да ладная. Дали ей радиостанцию в чемодане, посадили в поезд и отправили в Берлин. А для того, что бы в ней не признали шпионку, переодели мужиком и приклеили бороду да усы (для конспирации значит). На границе она сказала, что сама вроде как мужик и едет в Германию за шмотками (типа, челночный бизнес у неё). Пограничники были, как всегда – пьяные, да жадные. Увидев бороду и усы, подумали, что это вовсе не радистка Кэт едет в Германию, а Карл Маркс какой-нибудь или немецкий бюргер, ну и не стали особо добадываться, только взяли с неё деньжат малость (на конфеты) и всё.
Так радистка Кэт пробралась в Германию.
А приехав в Берлин, пошла она искать Штирлица. Адрес его и пароль ей на Лубянке записали в записную книжечку, что бы по дури не забыла. Так что сложностей у неё вроде не должно было быть. А вот поди ж ты, начались!
Улицы-то у немцев все подписаны по-немецки, а Кэт немецкий знала плоховато (видно в школе хреново учила). Названия читает-читает, а в тему въехать не может и куда ей идти, х*й поймёт. В общем, только мозги себе проебала и по городу аж до самого вечера болтаясь. Наконец набрела на дом Штирлица. Обрадовалась конечно, и ну звонить в дверной звонок. Штирлиц открывает дверь, смотрит, а перед ним стоит какой-то мужик с усами и бородой. Тогда он спрашивает этого мужика по-немецки:
- Дядя, тебе чего?
Радистка Кэт прочитала в записной книжечке пароль и говорит ему по-русски:
- Скажите пожалуйста, здесь посылают в космос?
А Штирлиц сразу напрягся весь и подумал, что вдруг это подстава, и его пытаются на понт взять по дешевке! Ну и отвечает соответственно:
- Здесь посылают на х*й!
И развернувшись захлопнул дверь. Кэт конечно такого расклада не ожидала, поэтому начала дербанить в дверь и просить, что бы Штирлиц открыл... и что она, типа, своя (советская значит).
Что делать, пришлось Штирлицу опять двери открывать. Тут Кэт отклеила усы, бороду... и только тогда Штирлиц понял, что это и есть тот самый радист, которого он так долго ждал. Обрадовался он конечно несказанно, в дом Кэт пригласил, но при этом ей всё же строго сказал:
- Не х*й было мозги своим маскарадом е*аь! Так бы сразу и сказала, что радистка типа, и все дела.
Зашли они значит в дом. А Штирлиц аж руки потирает, что ему радиста прислали, да ещё и женщину такую классную к тому же. Посадил он Кэт за стол, закусон разложил, водочку выставил. Но Кэт оказалась девушка серьёзная и говорит:
- Прежде чем бухать, надо бы в центр шифровку послать, что так мол и так - добралась я нормально, со Штирлицем встретилась, не беспокойтесь там в Москве. А вдогонку, секретов каких-нибудь фашистских напередавать можно, что бы вроде как не зря батарейки в рации сажать. На том и порешили.
Сперва, отправили шифровку о прибытии Кэт в Берлин, затем секреты целый час передавали. Работа, одним словом, вышла у них на славу.
А потом сели Кэт со Штирлицем за стол, выпили, закусили как следует да песню под это дело запели. Пели разумеется "Инетрнационал" (ну чего же ещё-то?). И для конспирации, естественно, по-немецки. Но потом бросили, потому что Кэт слова песни знала херово и пела как-то не в дугу.
Тут Штирлиц и говорит Кэт:
- Слушай, Кэт! А давай мы с тобой сексом займёмся. Запарился я тут этих немецких девок из Гитлерюгенда трахать. Они ведь супротив наших баб российских презерватива использованного не стоят. Вертлявые все из себя. Ебёшь их, а они всё - Хайль Гитлер, да Хайль Гитлер - как кукушка из часов, честное слово!
А Кэт улыбнулась задорно (по-нашенски) и отвечает:
- Правильно ты Штирлиц всё говоришь. Кстати, я и сама хотела предложить тебе трахнуться. А то нервы что-то стали ни в п**ду. Пошаливают, после приезда в Германию и разгрузка бы не помешала.
Разделись они, а Штирлиц полез за шкаф и вытащил оттуда две будёновки с красными звёздами. Одну сам одел, а другую Кэт подаёт и говорит:
- Давай, вспомним былое!
Одели они будёновки и стали трахаться как заводные. Кэт телом оказалась крепка да проворна и так Штирлица выдоила, что ему после этого на девок из Гитлерюгенда даже смотреть-то не хотелось.
А в это время в имперской государственной безопасности не дремали! Засекли, что кто-то по рации секреты передаёт и кинулись искать шпионов. Патрули по домам послали с проверками, всё обыскивают. Позвонили и Штирлицу в дверь... Ну, Штирлиц подскочил, как ошпаренный, одеваться кинулся, а потом пошел двери открывать.
Патруль немецкий говорит:
- Здравствуйте вам! Предъявите документики и расскажите, чем тут занимаетесь!
А Штирлиц показал документы и отвечает:
- Свой я, фашистский. А занимаюсь в данное время сексом со своей фрау, как добропорядочный немец, который любит фюрера.
Патрулю эти слова очень понравились. Посмотрели они на "фрау" Штирлица и говорят:
- Хорошо, занимайтесь дальше... Только вот баба у вас какая-то странная. А так ничего, всё в порядке.
Потом отдали честь и ушли, закрыв двери.
Штирлиц оборачивается, смотрит на Кэт, а она стоит с приклеенными усами и бородой.
- Ты что, ох*ела, что ли? - говорит Штирлиц - Что же ты меня позоришь перед патрулём! Нахрена бороду и усы приклеила!
А Кэт ему в ответ:
- Так это я для маскировки. Кстати, ты сам хорош! Хоть бы будёновку снял...

На ниве шпионажа работал Штирлиц с радисткой Кэт душа в душу (ну конечно не только "душа в душу", но и всё остальное - куда положено).
Утром Штирлиц шел, как обычно, на службу в свой 4-й отдел РСХА, вроде как Германии служить, а сам, вредил ей проклятой, как только мог! То физиков-атомщиков самогонкой напоит, да так, что те все чертежи секретного оружия порастеряют, то Бормана по телефону терроризирует, дескать - жена вас трипером заразила, так что сходите к доктору и проверьтесь! В общем, не давал жизни фашистским гадам ни на одну минуту.
Вечерами, после пары чашечек терпкого краснодарского чая, они передавали в центр по рации секреты, которые Штирлиц каждый день воровал у немчуры из сейфов, пока те в носу ковырялись. А бывало (обычно по воскресениям и праздничным дням), для хохмы, ходили на станцию "Берлин - товарный" и совершали там всякие диверсии. То в бензобак стоящего на платформе танка песочку насыплют, а то паровоз подорвут... ну и так дадее. И от этих крутых приколов, совершаемых Штирлицем и Кэт, Вермахт нёс ощутимые потери. Бывало, прибудет боевая техника на фронт, только её танкист или лётчик заведёт, а она, как въеб*т... и вдребезги! Ходи потом, запчасти собирай. Солдат раненых развезут по госпиталям, а они плачут и письма жалостные домой пишут, что типа, так и так, пострадали не за х*й собачий от собственной техники.
Наконец, информация о том, что на железной дороге косяками прут диверсии а в городе полным - полно русских шпионов, дошла и до Гитлера (а на дворе уже был 1945 год, между делом). Он конечно круто разозлился! Всем своим генералам пи**юлей вставил, а Гимлеру (это у него такой кореш был, который руководил всей государственной безопасностью) сказал, что если он, сука, не отловит всех шпионов и диверсантов в Берлине, то он его просто трахнет в зад, как козла беспонтового... И весь х*й до копейки!
Гимлер конечно же расстроился, что фюрер в его адрес столько всякой херни наговорил и к тому же пообещал всю задницу конкретно порвать на фашистский крест. Гитлера он любил, но и жопа тоже вроде как не чужая была, поэтому вызвал Гимлер Мюллера и приказал ему выловить всех вражеских шпионов, как требовал фюрер!
Мюллер долго думал и наконец посетила его мысль, что вся х**ня у них, собственно, началась с появлением Штирлица и что надо бы этого жучару проверить, как положено. Для этого он послал в дом Штирлица одного конченного гестаповца – Холтофа (это фамилия у него такая), что бы тот, типа, покопался в бумагах у штандартен фюрера, пока тот на работе вроде как пашет.
Приехал Холтоф к дому Штирлица, прокрался осторожненько к двери, отмычкой открыл дверь и пробрался в комнату. А там вдруг видит - на диване баба лежит! Вся в теле, красоты неописуемой да ещё и в полупрозрачной ночнушке. Ну ясный х*й, Холтоф сразу забыл, нахрена вообще в дом к Штирлицу припёрся (сами знаете, с мужиками такое иногда бывает) и шасть к этой бабе. А баба та была никто иная, как наша радистка Кэт. Всю ночь она со Штирлицем трахалась, вот малость притомившись и решила соснуть. Холтоф хвать её за сиськи, а Кэт подскочила, шары на лоб выкатила и кричит типа:
- Молодой человек! Мне кажется вы себе слишком до х*я позволяете! А я, между прочим, с незнакомыми не общаюсь!
Ну, Холтоф тогда стал её уламывать на близость, говоря, что он хороший, типа, даже лучше Штирлица (ну это он сп**дел ей конечно) и всё такое. Но Кэт была непреклонна, и отказала этому дятлу! И тогда Холтоф решил взять её силой.
А в это время вернулся со службы Штирлиц и застал всю эту невъебенную ситуацию...
Ну, конечно у Штирлица от увиденного кровь сразу прилила к голове (вы сами подумайте – он вернулся с работы, а тут его радистку трахают... причём, совершенно без разрешения).
И пока, значит, этот самый Холтоф пристраивался к известной части тела Кэт, что бы ладнее реализовать задуманное, Штирлиц, взял со стола бутылку коньяка, да как х*якнул его по башке! Конечно, бутылку коньяка жалко было, но что делать раз так вышло.
Понятное дело, Холтофу это не понравилось, он закачался, потерял сознание и ё*нулся на пол. А Штирлиц, в порыве праведного гнева ухватил его за гениталии (это у мужиков так х*й по-научному называется) и ну его таскать по полу!
Конечно, под горячую руку досталось и Кэт. Штирлиц, не вдаваясь в гнилые базары, выгнал её, кинув вдогонку на улицу чемодан со шмотками. А сам, посадив Холтофа в машину поехал к Мюллеру жаловаться на его распоясовшегося долбоёба-подчинённого.
Мюллер не ожидал такого расклада. В это время он, отп**див в застенках десяток - другой угодивших туда граждан, сидел и кушал куриную ножку. И когда к нему в кабинет вдруг с криком - Ну что у вас тут за ёб твою мать в Гестапо творится! - ввалился Штирлиц, таща за х*й Холтофа, чуть было не подавился костью.
Мюллер очень не любил скандалы и дешевые разборки, поэтому сразу же согласился, что Холтоф козёл и пообещал Штирлица представить к фашистскому ордену (типа, в виде моральной компенсации за нанесенный вред нервной системе). Штирлица это устроило и он, не став далее топырить пальцы, отправился домой.
А Мюллер сказал своему подчинённому:
- Что же ты творишь, долбоёб! Чему тебя только в школе СС учили, раз ты даже такого простого задания выполнить не смог!
Холтоф горько заплакал, а Мюллер вызвал дактилоскопистов и отдал приказ им снять у Холтофа с х*я отпечатки пальцев Штирлица. Так, на всякий случай...
Когда Штирлиц приехал домой, то стал жалеть, что выгнал Кэт на улицу. Особенно после того, как понял, что ошибся чемоданами и вместо шмоток по запарке выбросил ей рацию.
- Придётся идти искать Кэт - решил Штирлиц, и одев свою шинель вышел на улицу.
Кэт он нашел в одном из гаштетов... причём в дупель пьяную. Она сидя за барной стойкой скандалила и беспрестанно материлась по-русски. Выйдя на улицу и освежив её внешность в ближайшей луже, Штирлиц принялся трясти Кэт за грудки при этом сквозь зубы ласково спрашивая:
- Куда рацию дела, сука!
Но Кэт слабо реагировала на происходящее.
Рацию, кстати, они так и не нашли. Кэт не смогла вспомнить, куда её дела, поэтому пришлось заказывать по почте новую на Лубянке.

Рацию из Москвы прислали только через две недели. А пока связи не было Штирлиц и радистка Кэт успели помириться и забыть былую ссору.
Далее происходили следующие события:
Один трамвайный билетёр, который обилечивал немецких граждан, имевших нужду в проезде трамваем, заметил, что в углу вагона уже четвёртый день стоит какой-то чемодан. На пятый день этот билетёр резонно решил, что скорее всего чемодан забыл рассеянный пассажир и как примерный работник сообщил об этом куда следует...
Конечно тут же припёрлись кинологи с собаками и прочая полицейская публика, которые и занялись чемоданом. Специально тренированная собака долго нюхала этот чемодан, а затем задрав ногу и помочившись на угол означенной ручной клади, деловито сообщила кинологу:
- Х**ня какая то получается, господин начальник. В чемодане, скорее всего женское грязное бельё. А что ещё может там находится, определить весьма сложно... из-за кошмарного запаха.
В общем, пришлось кинологу самому лезть в этот чемодан. Открыв крышку, он обомлел - под ней, среди женских шмоток, использованных гигиенических прокладок и пустых бутылок из-под шнапса лежала шпионская радиостанция!
Уже через десять минут о находке сообщили Мюллеру. Мюллер, конечно очень расстроился по этому поводу и даже нагрубил своему адъютанту Шольцу, что дескать:
- Нех*й лезть с такими херовыми новостями в пятницу вечером! Мог бы и до понедельника потерпеть...
Но потом, трезво поразмыслив, приказал доставить найденный передатчик в Гестапо для обследования.
Дактилоскописты сняли отпечатки пальцев с чемодана и когда сравнили их с другими, уже имеющимися в картотеке, то результат тут же были вынуждены сообщить Мюллеру. Выяснилось, что отпечатки пальцев на чемодане с рацией, телефоне, с которого производились звонки Борману и на члене Холтофа были отпечатками пальцев одного и того же человека - Штирлица!
После этого Мюллеру в душу закрались подозрения насчёт того, что Штирлиц, которому он и так не особенно доверял, возможно, имел контакт с иностранной разведкой нелегально работающей в Берлине. Эта мысль мучила его почти двое суток и наконец он решился послать группу захвата домой к Штирлицу для его ареста.
А в это время Штирлиц натрахавшись до одурения с Кэт, отправился на день рождения одного нашего разведчика в Потсдам. Вся агентура в германии, скинувшись, купила имениннику в подарок позолоченный "Маузер" и заказала гравёру сделать на нём дарственную надпись:
- "Ворошиловскому стрелку и разведчику - Отто Блюмбергу (Петру Николаеву)".
Разумеется, надпись была сделана на немецком языке. Поэтому, попади вдруг пистолет в руки постороннему, у него и в мыслях бы не возникло, что подполковник Отто Блюмберг - советский разведчик.
После того как Штирлиц уехал, Кэт уселась за вязание. Неожиданно с улицы послышался шум подъезжающих грузовиков, а затем и топот солдатских сапог. Выглянув в окно она увидела возле дома длинный строй солдат в форме "СС" и офицера, который, судя по всему проводил инструктаж.
- И чего им тут надо? - подумала Кэт, с недоумением наблюдая, как группа солдат начала окружать дом Штирлица.
В это время в дверь постучали и Кэт пошла открыть незваным гостям...


- Говори сука! - кричал Холтоф, склонившись над связанной Кэт - Ты русская разведчица?!
- Нет - отвечала Кэт - Местные мы, немецкие стало быть. А то, что на чемодане с рацией вы обнаружили отпечатки пальцев мои и Штирлица, так это ещё не о чём не говорит. Мало ли за что мы тут в Берлине хватаемся. На вашем члене тоже, вон... отпечатки пальцев Штирлица можно было бы найти. А кто бы подумал!
Холтоф задумался:
- Да уж, у этой дряни железные доводы, прямо не подкопаешься. Но всё же что-то тут нечисто.
Холтоф в задумчивости почесал яйца и затем спросил Кэт:
- Кстати, а где Штирлиц?
- Он мне ничего не сказал - начала говорить Кэт - И вообще, я его довольно плохо знаю. Я работаю у него экономкой. Уходит он на службу рано, приходит поздно... так что нам не до разговоров. Когда - никогда перепихнёмся перед сном, вот и всё общение.
Первичный допрос так ничего и не дал сотрудниками Гестапо, поэтому было принято решения вывезти Кэт на конспиративную квартиру для дальнейшего разбирательства.

Штирлиц вернулся с дня рождения глубокой ночью. Спьяну он долго не мог попасть ключом в замочную скважину и это его весьма разозлило. Наконец он открыл дверь и вошел в дом.
- Н-да... Темно, как у негра подмышкой. Нихера невидно! И Кэт, сука, как назло куда-то запропастилась.
Наконец ему удалось включить свет и мир приобрёл хоть какие-то видимые очертания. Проходя мимо туалета, он вдруг ощутил, что неплохо было бы в него зайти по малой нужде, которая его уже основательно звала.
Штирлиц писал долго и старательно... В процессе этого важного дела его взгляд не вольньно упал на рулон туалетной бумаги. Что-то в ней чувствовалось необычное и даже можно сказать - настораживающее! Свисавший до пола конец её был исчерчен какими-то красными полосами.
- Что бы это могло значить? - забеспокоился Штирлиц, силясь разобраться в возникшей ситуации.
Наконец он случайно развернул ленту в горизонтальную плоскость и оторопело прочел русские слова начертанные губной помадой:
- МЕНЯ СХВАТИЛИ ФАШИСТЫ. ШИФРЫ Я УСПЕЛА СПУСТИТЬ В УНИТАЗ. ДЕЛО Х*ЕВОЕ, ТАК ЧТО ВЫРУЧАЙ! ТВОЯ КЭТ.
Штирлиа как громом уебало!
- Ну суки... Ну фашисты... Я вам этого никогда не прощу - воскликнул он в возмущении и стал придумывать план освобождения Кэт.
В это время на тайной гестаповской квартире Холтоф приступил к допросу захваченной русской разведчицы. Что они ей не делали, какие только гадости не говорили, Кэт держалась стойко. Тогда Холтоф пустился во все тяжкие и приказал своей помощнице, одной бабе из "СС", принести из соседней комнаты большую коробку.
Ну а Штирлиц тем временем уже взял себя в руки и наметил план поиска и освобождения Кэт из грязных лап гестаповцев. Для начала он выгнал из гаража свою любимую тачку, "Ауди-ТТ", протер её замшевой тряпочкой и положив на заднее сидение ручной пулемёт, отправился выполнять намеченное.

Холтоф открыл принесённую из комнаты коробку и вытащил из неё младенца. У радистки Кэт защемило сердце от дурного предчувствия. Гнусно подхихикивая, гестаповец заявил следующее:
- Значит так: если не сознаешься, что ты русская шпионка, я открою окно и положу на подоконник этого маленького русского грудного ребёнка. А за окном, между прочим, февраль! Так что он простудится и заболеет. Ты его просто погубишь, если откажешься с нами сотрудничать...
Кэт только крепче сцепила зубы. В это время Холтоф открыл окно и положил ребёнка на подоконник, предварительно раздев догола. Неожиданно ребёнок заплакал и Кэт вдруг поняла, что её пытаются обмануть. Ребёнок хоть и плакал, как все груднички, но плакал явно по-немецки, а не по русски. Однако, для конспирации она естественным образом рухнула в обморок.
Когда Кэт открыла глаза, то первым делом увидела лица склонившихся над ней Холтофа, бабы из "СС" и ребёнка-грудничка, на которых явно читался интерес и недоумение.
- Встать! - закричал Холтоф Кэт.
Кэт медленно поднялась и попросила воды. В место этого гестаповец опять схватил ребёнка и хотя тот сопротивлялся, опять положил на подоконник. Кэт вдруг послышалось, что ребёнок назвал Холтофа долбоёбом, но поручиться за то, что это было на самом деле, она не могла, потому что ей опять стало плохо.
Неожиданно прозвучал выстрел. Слабеющая Кэт развернулась и увидела падающего навзничь Холтофа и рванувшуюся к сартиру бабу из "СС". Оказалось, что у солдата, который охранял конспиративную квартиру, не выдержали нервы и он из жалости к Кэт пришил гестаповца. Потом солдат побежал в коридор, туда, где скрылась баба из "СС" и буквально через несколько секунд оттуда послышался дикий визг, два гулких выстрела и звук спускаемого бачка унитаза. Всё стихло...


***

Продолжение следует...