В единстве наша сила

Кувалда закончил школу. Закончил, правда, паршиво, но не отметить столь великое событие было никак нельзя. Как никак – одиннадцатый класс позади, а значит, прощай нудные уроки, докучливые преподы и отвратительные завтраки в школьной столовой.
Вообще-то, Кувалде уже стукнуло девятнадцать, и он был самым старшим в компании после Хмыря и Балки, но по природным обстоятельствам он трижды задерживался в средних классах. Гулянку, как всегда, наметили у Серёги Клоуна. Во-первых, потому, что жил он один, снимал хату за счёт родителей – сам то он откуда-то из-за Урала. Во-вторых, потому, что Клоун, щедрая душа, не мог отказать в гостеприимстве, чем мы с усердием злоупотребляли.
И вообще, Клоуна в компании считали шестёркой. Хотя он сразу дал понять, что на побегушках служить не собирается, зато, если чё попросишь дать, никогда не отказывал. Так и с хатой. Наверное, лишь за счёт неё, да ещё, пожалуй, благодаря своему придурковатому чувству юмора, он и держался в компании.
Ну, первыми, как всегда, припёрлись я, Хмырь и Марат. Самого виновника торжества пришлось ждать не менее пары часов. И к тому времени, как он, наконец, ввалился, мы уже с удовольствием оприходовали три балабаски «Очакова» и чекушку «Ямала».
- Ну что, уроды, - с порога крикнул Кувалда, похоже, тоже успевший где-то набраться, - Наливай штрафную!
Постепенно подтянулись Карась с Анкой, Ленчик, Маришка, Хорёк. Ещё позже прикатили на лысовской «девятке» сам Лысый, Балка, Танька и Блок. Вован с Лёхой, как всегда запоздали и ещё посмели явиться в трезвом виде, поэтому мы тут же принялись за их накачивание.
В общем, веселье было в разгаре. Кто-то уже начал горланить круговские песни, кто-то обнимался с толчком, а кто-то (честное слово не я!) лез Танюське под юбку. Квартира Клоуна вновь превратилась в Хиросиму после взрыва, повсюду валялись опустевшие бутылки и пакетики «кириешек», груды немотой посуды и уйма различных окурков и пачек, брошенных тут же, в общую свалку. Короче – полнейший хаос.
Наконец, явились Болт, Пахан и Каракатица. Видок у них был ещё тот, рожи синие, носы красные, в общем – картина полной угрюмости и злобы.
- Братва, Клопа порезали!
В комнате воцарилась гробовая тишина. Даже Карась и Анка, тихо лизавшиеся в углу, обернули взгляд к Пахану.
- Какая гнида! – медленно поднялся Блок, делая свою пьяную физиономию грозной и устрашающей.
- Косорезы! Вот ублюдки!
- Чёрт, - сплюнул Балка, - Жаль Клопа! Толковый малый!
Все понуро опустили головы. Тягаться с Косорезами нашим было не под силу.
Наконец, Лысый, набравшись храбрости, тихонько сказал.
- Это…ответить надо бы…за Клопа…
- Кому? Косорезам? – Блок так же медленно опустился на место, - Попробуй, если ты такой герой!
- Как это случилось? – спросил я Болта.
- Да они гуляют тут неподалёку, в двух кварталах…
- А Клоп сюда ломился, - продолжил Каракатица, - Пивасик тащил…
- Да, с нами…- Пахан виновато опустил глаза, - Ну, гоп-стоп, давай лове…
- Клоп выступать стал, типа, какие бабки, самим мало!
- Мы ему говорим: ноги в руки и линяем, так нет же, он упёрся…
- Да-а, - уныло протянул Блок, - Жаль Клопа…
- Да ладно, братва, - махнул рукой Пахан, - В конце-концов кто он нам? Мы знаем его всего полгода. Хрен с ним, сам довзбрыкался!
- А мы по пути троих чепухов окучили, - попытался сменить тему Болт, - Сперва один длинный чё-то попутался, в тыкву схватил, и потом два лошка ещё баблосами поделились…
- А в жбан один хрен получили! – заржал Каракатица, слегка поднимая всеобщее вялое настроение.
Пару минут все дружно повыхватывали, слушая рассказ Каракатицы, потом вновь подняли бокалы за вновь прибывших.
- Ладно, - бросил Пахан, опустошив свой стакан, - Есть Клоп, нет Клопа – один чёрт он в кампанию не вписывался. Главное мы здесь, все живы, все целы, все вместе! А вместе мы сила!
- А вот ни хрена вы не сила! – раздался голос откуда-то из угла.
Все удивлённо уставились на кое-как встающего на ноги Клоуна.
- Ни хрена вы не сила! – повторил Серёга, - Крутыми себя возомнили, да? Пальцы веером вскинули, типа мы блатные, круче нас только горы! Тьфу, ушлёпки!
- Хэй, ты потише, Клоун, - возмутился Лёха, - Жбан чешется что ли? Охота в рыло получить?
- Пошёл ты! Вы на себя посмотрите, уроды! Считаете себя крутыми, сильными? Да в чём ваша сила, по одному же вас, любого, выхлопают и фамилии не спросят!
Все кинули молчаливый взгляд на Кувалду. Он был дур - машиной, шкафчик два на два, такого-то точно, даже одного, трудновато выхлопать.
- Тихо, Клоун, угомонись, - попытался усмирить взбрыкнувшего Серёгу Лысый, видя, что Блок вновь поднимется, собираясь кое-кому начистить харю, - В единстве наша сила, вот в чём! Как ты сам говорил, возрождение старых ценностей!
- Эх вы, придурки! В старину ценилось благородство, честь, мужество! Вот в чём была их сила! А какое же это мужество толпой запинать кого-нибудь послабее – ведь так вы делаете! Для этого мужество не нужно, и это называется трусостью!
- Клоун, заткнись, ты пьян!
- Да, я пьян! И я скажу всё, что думаю! Вы, жалкие трусы, годные лишь на то, чтобы всей ватагой запинывать слабаков да малолеток! А против тех, кто сильнее выйти – очко играет? Да, вам проще отказаться от человека, которого вы называли другом! Ха-а, зато втроём одного метелить вы герои! А ты, Кувалда, чё глаза прячешь? Да. Ты вон такой бык здоровый, ты-то и в одиночку ушатать можешь…салажёнка какого-нить, который и муху обидеть не смеет! А вот вступиться за такого салажёнка гордость не позволяет?
- Да я чё, упал за лохов впрягаться, - глуповато развёл руками Кувалда.
- Конечно, зачем? Вдруг ещё в чан дадут. Лучше самому таких лохов пинать, они-то точно сдачи не треснут! Тьфу! Да разве это сила! А сможет кто-нибудь из вас выйти против толпы тех же Косорезов, а? Сможет кто-нибудь сказать им в лицо, что они все гады, паскуды, придурки и что вы скорее в чан с дерьмом прыгните, чем с ними за один стол жрать сядете? Что, сможете? Очко играет?
- А сам-то ты, Клоун, герой, что ли, - с обидой в голосе сказал Болт, - Сам-то ты сможешь?
Клоун тяжело вздохнул, потупил взгляд и опустил руки.
- Нет, поэтому я такое же дерьмо, как и вы…
- Слушай, Клоун, - Маришка положила руку на плечо Серёге, - Сходи-ка ты, проветрись, а то гонишь чё-то много.
- Ты права, - понуро ответил хозяин квартиры. – Пойду погуляю, а вы сидите. Пируйте дальше.
И, не говоря больше ни слова, Серёга обулся и вышел за дверь.
Две минуты спустя Блок грозно поднялся, опустошил свой стакан и сурово рявкнул:
- Нет, всё-таки начищу я этому придурку харю!
- Блок, не надо! – разом ахнули девчонки, но он, даже не обратив на них внимания, напялил чьи-то бутсы и пулей вылетел за дверь.
Никто не шелохнулся. Все молчаливо ждали, предчувствуя что-то страшное.
Через полчаса вернулся Блок. Вид у него был угрюмый и мрачный, как будто бы начался мировой апокалипсис.
- Он сделал это.
- Сделал что? – непонимающе спросил Пахан.
- Он нашёл Косорезов, - Блок невозмутимо вынул из кармана кастет и надел на пальцы, - Я шёл за ним по пятам и собственными глазами видел, как Клоун подошёл к их вожаку, назвал его куском дерьма, сказал, что в их банде одни придурки и ублюдки, потом с криком: «За Клопа!» от души врезал ему в челюсть.
- Клоун? Да ну? И где он?
- Его заметелили. Всей ватагой. И ножом под ребро…Сволочи! – Блок продолжал натягивать кастет на вторую руку, затем вооружился солидной битой из шкафчика Клоуна.
- Ты что собираешься делать? – недоверчиво посмотрел на него Каракатица.
- Хочу поквитаться с этими уродами и за Клопа и за Клоуна!
- Брось, - начал Пахан, - Ты рехнулся! Кто такой нам этот Клоун…
- Заткнись! Клоун был прав, мы все жалкие трусы! Только он и Клоп заслуживают того, что бы их называли сильными! Я пойду и всыплю этим уродам! Кто хочет испытать свою силу и мужество – за мной!
Никто не тронулся с места. Все понуро опустили головы и молча глядели в пол. Блок презрительно сплюнул и повернулся к двери.
- Стой! – поднялся Лысый, самый хилый в кампании, после Клопа и клоуна, - Я с тобой!
Блок молча протянул ему руку. В его глазах горело чувство глубокого уважения.
- Больше желающих нет?
Тревожные лица замерли в ожидании. Наступил переломный момент. Если встанет кто-то ещё, за ним обязательно поднимется четвёртый, потом пятый и так далее. Только вот вставать, почему-то, никто не торопился.
- Ну и пусть идут, - махнул рукой Лёха, - Прорежут им лишнюю дырку в заднице и хрен с ними, а мне ещё пожить охота!
Я молча поднялся и, тяжело вздохнув, встал рядом с Блоком и Лысым. Возможно, это самая крупная в моей жизни ошибка, но на душе как-то сразу полегчало и короткое «спасибо», брошенное Блоком, убедило меня, что я поступил правильно.
После меня присоединился Кувалда. В его глазах читалось глубокое чувство стыда.
Потом Хмырь, Балка, Вован, Болт, Марат. Немного подумав, оторвался от своей Анки и Карась. За ним малой Хорёк. Каракатица мялся, мялся, и тоже шагнул в нашу сторону.
- Ну что? – спросил Блок притихших Пахана и Лёху, - Вы с нами?
- Да пошли вы! – махнул рукой Лёха, - Мы с Паханом ещё не выжили из ума! Топайте без нас!
- Нет, - внезапно сказал Пахан, - Топаем без него! Пошли, братва, надерём задницы этим ублюдкам! За Клоуна, за Клопа! Мы своих не бросаем!
- И ты туда же! – раздосадовано протянул Лёха, - Ну и хрен с тобой, а я сваливаю!
Он тут же быстро оделся и бросился к двери.
- Стоять, падла! – Кувалда схватил его за шкирку, - Кидаешь нас, да?
- Пусть идёт, - спокойно произнёс Блок, - Отпусти его.
И когда дверь за Лёхой захлопнулась, добавил:
- Валить-то некуда. Я забил стрелу у этого подъезда. Пойдём, нас уже ждут!
Мы хлопнули по последней за удачу и двинулись навстречу судьбе. За спиной заныли девчонки, но я уже не слышал их визгов. Сердце бешено билось в груди, внизу поджидали полсотни головорезов с цепями, ножами и дубинами. Но мы ответим, за Клопа и за Клоуна…и за всех, кому не повезёт сегодня! Мы ответим! И мы докажем, что достойны уважения Серёги и прочих!
- В единстве наша сила! – воскликнул Блок, распахивая дверь.
И, внезапно, я понял истинный смысл этих слов.