Я по шуму листвы...

Я по шуму листвы узнаю о приходе ветра;
я пашу листы, сею … просо и жду ответов.
Я по стуку стыков знаю, что машинист жив;
я пастух пустых слов, их гоню из чужой ржи и лжи.
На асфальт присев узнаю я о чёрном цвете;
я, собрав посев, вновь бросаю слова на ветер –
то ли стих мой плох, то ли просто стихии плохи;
я по стуку стыков узнаю о смене эпохи…

Я в бумажном ржании и меж снежной листвы, как в горячке белой,
и в жару, и в жаре себе в душу кричу русским – чёрным по белому.
Новорожденный стих я в плену белены пеленаю в бумаги,
новорожденный стихнет, утомлённый творением магии.
И отваром из трав запятых и корней слов размашистых
я одухотравлюсь, закусив яичницею из ромашек,
желтком полной луны и белком облаков с звёздной солью вкрутую,
я с полярной звезды сорву ковш, зачерпну млечный путь,
его выпью к утру я.
Полнолунья языческий пир допишу я и стихну. Апатия,
боль… - А ну её! из вирш свершу я свой мир
полоумья
стихий,
стихопатии…

 14 – 15 июля, 2000 г.