Хмурое утро

А я жалею только об одном,
О чем-то недосказанном доселе,
Картинки жизни, как в немом кино
Вращаются безумной каруселью.

Но для меня все так они важны:
Портреты кадров серого экрана,
И матери, и сына, и жены
И тех, кто уходил из жизни рано.

За что? Зачем? И сколько заплатить, Избавиться от этой страшной боли.
Готов на все, даже себя убить,
Но побороть себя еще не волен.

Ведь жизнь всего страшней, когда рассвет
Свое приподнимает покрывало,
И ты не знаешь, есть ты или нет?
Как будто был, и вдруг уже не стало.

Да, очень трудно пережить рассвет,
Хоть первые лучи приносят радость,
Но лишь не мне, меня, как будто, нет,
Или, быть может, что-нибудь осталось?

Так хочется порадоваться дню,
Морозному иль теплому, — неважно.
Присесть, и руки протянуть к огню,
И вспомнить шаг за шагом день свой каждый.

Ведь скольких я уже похоронил,
Не хочется казаться эпатажным,
Но, все же я читал, писал, любил,
Хоть и завязнул в требухе бумажной.

А за окошком все еще темно,
И люди дорассветные, как тени,
Они спешат, им, в общем все равно –
Смотрю сквозь них в растерянном смятеньи

Пишу без цели, только для себя,
Подыскивая слов сопоставленья,
И душу, страшным зельем пригубя, Подыскиваю тени и виденья.

Чем кончится сей бред — не знаю сам.
Скорей всего — ничем, одной бумагой.
Я ведь не верю собственным глазам,
Не допишу и брошу, просто лягу.

Но сновидений нет уже давно,
Тех детских, что пророчеством казались.
Рассвет, не торопясь, в мое окно
Полоской узкой тихо заползает.