Тель-Авив

Безалаберен, склочен, блудлив, суетлив
Пыльный город, не ставший прижизненным раем.
Я впадаю в твою нищету, Тель-Авив,
И под пеклом нещадным твоим загораю.
Я читаю, как чей-то чужой черновик,
Низких зданий на сваях бессвязную вязь.
Ты в эпоху Мандата к шифровкам привык,
И удав удивленья вползает, давясь,
В узость улочек, коих запретные строки
Левантийскою скукой до буквы прогреты,
А с утра по-арабски свой голос жестокий
Издает восклицательный знак минарета.
Ты похож, Тель-Авив, на карманного вора,
На салат из борделей, кафе и гостиниц,
На гибрид синагоги с хоральным собором,
Ты - восточный базар и восточный гостинец.
Здесь в пять тысяч никак не запомню каком,
Накануне еврейского Нового года,
Дед-Хамсин преподносит мне горловый ком,
И горька мне закуска из яблок и меда.
Предвкушаю застолья своих ностальгий
По тебе, Тель-Авив, - эту ношу слоновью:
Изнасилуй, влюби, а потом оболги,
Наплевав мне в лицо безответной любовью.