Канатоходец

Хмуро высверкивают
Глаза – колодцы,
Как шумно приветствуют
Канатоходца.
Вновь обретается
Радость и ширь
Птичьего счастья.
Только души
Ропщет изначина,
Тише шаги…
Прежде оплачены
Все долги!
…Вдруг смолк
Гам толп.
Как ток,
Как столб –
Экстаз:
Стон душ,
Блеск глаз,
Ртов сушь…
Вдох. Глаза оторвал насилу
От цветов благодарных дев:
На венец они иль на могилу
Предназначены лечь, отгорев?
(ожидание в звонкую жилу –
как в струну – натянуло нерв!).

Вновь литавры запели. Дробь
Оживляет застывшую волю;
Первый шаг выдает – робь,
А второй – забывает о боли!
Выдох. Странное облегчение
Бунтаря, положившего голову
На дубовый алтарь отречения
От ошибок земных…
Верой голою
Окрестившись,
Чувством пропасти,
Как страховкою, подпоясавшись,
Заскользил над бездной;
Руки-лопасти
Бьют по воздуху, руки – в пляс пошли!
От огня – к огню.
Ото сна – ко сну.
Справа, слева – бездна дышит голодом.
- На пути не стой,
мне с чужой судьбой
нынче тесно!…
Над замершим городом
Только две ноги,
К опоре шаткой, зыбкой прикипевшие;
Только две руки,
Так быстро и беспомощно взлетевшие.
От таких затей
На душе метель, -
Слух заснежила, обнажила зрение:
Слишком узок путь,
Чтобы разминуть
Две судьбы, две страсти. Два презрения.

(13 декабря, 1997г)

Камышин