Dzержинsкий

Дзержинский не спал, склонился над картами,
Руки сложил, еле дышит,
Сопение спящего Бога не слышит,
Не видит стенаний Вселенной,
Забыт, погребен, серебристые стены,
Скрипящие стены, шуршащие стены,
Покрытые сотнями серых негнущихся лап.
Хрустальные звери и красный рубиновый краб
В темноте.
Он старается, вверх поднимает,
Ломает стеклянные иглы
О бледные твердые вены…
Дзержинский не спит,
Смотрит слабо мерцающим глазом в окно –
Там темно, там,
Где нет никого,
Только снег, только белое,
Липкие тени обвили блестящий сапог,
Расползается.
Вечный не смог, Вечный умер,
Отравлен, лежит на полу,
Вечный рот свой открыл,
Вечный хочет пожрать пустоту,
Вечный хочет собою заполнить…
Дзержинский все помнит,
Смеется, скрипит,
В центр выходит
И тонкие крылья разводит,
И кружится дервишем в белом снегу.
Дзержинский поет,
Мелко мечется, долго ползет
По блестящему льду,
Он несется за Вечным в чужую живым глубину,
На родную, визжащую красным звезду.
На родную планету.
Оставил слова,
Разодрал все вопросы,
Закрыл без ответа,
Разломил тишину.
Раскрутил. Застрелил
Молодую жену, разрубил,
В пепел сжег, воссоздал…
Нет, Дзержинский не спал,
Он все видел и знал,
Он все слышал.
Мешал длинным черным ногтем,
Пентаграммы метал,
Возвращался в свой странный чешуйчатый дом,
Через дым проходил, становился огнем,
Возносился,
С туманными бился, встречался,
Вливался,
На серые камни разбился,
На яркие кольца Сатурна…
Ссыпал ее пепел в прозрачные урны,
Дробил свои кости,
Пролился дождем над бурлящей рекой,
Он остался с Землей,
Извивался под холодом Древних с Урана,
Он кокон сплетал,
Прорывал слишком рано,
Он в воздух глядел, он хрипел,
Он лежащих в песках поднимал,
Прославлял, уносил, отдавал,
Он пустынные луны
Юпитера – старца взрывал,
Но Дзержинский не спал!..