К вопросу о роскоши общения

Качается, колеблется
Под обувью земля.
Рабочий день. Салон забит народом.
Соседу по троллейбусу
К лицу артикль «ля».
Он в гневе: «Не давите, ля, уроды!»

Забитым носом хлюпая,
Он хочет быть крутым.
А ты бормочешь, глядя через плечи,
Что, мол, достали люмпены
И прочие скоты,
Что не с кем поболтать по-человечьи.

За стеклами по улицам
Прохожие снуют:
С работы - в дом, из дома - на работу.
С лихвой реализуется
Их право на уют,
А также на житейские заботы.

Финансовые доноры
И круглые нули,
Они рождают денежную массу,
И трудовые доллары
Меняют на рубли,
И дружно пробивают чеки в кассу.

В эдеме, нагороженном
Из гаражей и дач,
Они благоразумны и полезны.
Но все, что им положено -
Программа передач
И диспуты на лавке у подъезда.

Как это упоительно -
Потреба естества,
Но если удовлетворенья нету,
Они кричат на митингах
Во славу большинства
И пишут письма в местную газету.

С инфантами и принцами
Изысканных кровей
Им по душе сравнение любое,
Но лучший из патрициев
Для них - свой брат плебей
(Не путать с Белебеем и «Плейбоем»).

Все сотни раз проверено:
«Вставай. Копай. Ложись.
Иди след в след, чтоб не застрять в кювете».
Они живут уверенно,
Но если это жизнь,
То нам с тобой не нужно жить на свете.

Ну а пока по вороту
Веревка коротка,
Цени непринужденную беседу...
И тянется по городу
Дорожная кишка,
Прямая, как извилины соседа.