Символика романа Л. Н. Толстого Воскресение

Роман «Воскресение» Толстой начал писать спустя десятилетия после пережитого им духовного переворота, о котором он рассказал в «Исповеди». Это роман-пролог, в котором ставится вопрос о перспективах жизни, это раздумье о человеке и человечестве, о подлинном и ложном бытии, о смысле жизни на фоне неизбежной смерти. Эти проблемы ставятся как в отвлечённом морально – нравственном плане, так и в конкретно-историческом. Это роман о движении жизни и её смысле. В самом названии романа заложен символический подтекст: имеется в виду воскрешение к новой жизни.
Весь роман проникнут христианской символикой. Выделим, прежде всего, символику чисел. В романе постоянно упоминаются сакральные числа: семь и три.
Открывается роман Евангелием от Матфея:
Глава XVIII. Ст. 21. Тогда Пётр приступил к нему и сказал: господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? До семи ли раз?
22. Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до семижды семидесяти раз.
На уровне сюжета число «семь» часто встречается в первой и второй  частях романа.
Семь лет назад Нехлюдов бросает службу, чтобы отдаться живописи.  Маслова в тюрьме, а Нехлюдов во время поездки за ней, каждый порознь,  встречают девочек, которым на вид можно дать семь лет. На богослужении в церкви для арестантов дьячок читает место из Евангелия Марка, «в котором сказано было, как Христос, воскресши, прежде чем улететь на небо и сесть по правую руку своего отца, явился сначала Марии Магдалине, из которой он изгнал семь бесов».
Семь – священное, мистическое, волшебное число, символизирует космический и духовный порядок и завершение природного цикла. В Библии семь дней творения, в течение которых Бог создал мир, сопровождались и другими событиями, тесно связанными с этим числом.
Число три явно проявляется в последней, третий части романа (надо сказать, что и само «Воскресение» состоит из трёх частей). Полуэтап состоит из трёх одноэтажных жилых домов, крыльцо каждого дома состоит из трёх ступенек. Люди на подводах едут по трое.  Нехлюдов едет за Масловой в Сибирь ровно три месяца и за это время приходит к осознанию творящейся в мире несправедливости. Политический заключённый Крыльцов называет ситуацию, напоминающую любовный треугольник (отношения Нехлюдова, Масловой и Симонсона) «проблемой трёх тел»: «это знаменитая математическая проблема определения отношения трёх тел: солнца, луны и земли».
Три – синтез, обновление, решение, созидание, творческий потенциал, многосторонность, всеведение, рождение и рост – одно из самых положительных чисел-эмблем не только в символике, но и в религиозной мысли, мифологии, легендах и сказках, где примета «третий раз – удачный» имеет очень древние корни. Христианская доктрина Троицы (Триединого Бога), которая позволила соединить в едином Боге Отца, Сына и Святого Духа, является примером того, как число три может заменять число один при обозначении более многопланового и мощного союза. Три – наиболее часто встречающееся число в Евангелиях: три волхва, три отречения Петра, три распятия на Голгофе, воскресение Иисуса через три дня.
Это число завершает роман не случайно: история Катюши заканчивается относительно хорошо (она духовно возрождается к новой, чистой жизни), а сам Нехлюдов приходит к пониманию, что главное в жизни - это искать «царства божия и правды его», «а остальное», как говорится в Евангелие, «приложится вам».
Архетипический образ ребёнка как символ воскрешения и обновления мира. Ребёнок – символизирует чистоту, потенциальные возможности, невинность, искренность. Это символ природного, первородного состояния, отсутствия страха. Христос указал на ребёнка как на того, кто может войти в Царство Божие благодаря своему смирению.
Роман завершается следующими выдержками из Евангелия:
Гл. XVIII. 3. И сказал (имеется в виду Иисус): истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в царствие небесное.
4. Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в царстве небесном.
Неизменно, на всём протяжении романа мы встречаем детские образы: в тюрьме сидят не только женщины с детьми, которых  не на кого оставить, но и беременные. При пересылке арестантов в Сибирь одна из женщин рожает в вагоне. Дети, как и Нехлюдов, видят несправедливость людей по отношению друг к другу. Так, мальчик, наблюдающий партию проходящих арестантов из богатой коляски: «...знал...твёрдо и несомненно, узнав это прямо от бога, что люди эти были точно такие же, как и он сам, как и все люди, и что поэтому над этими людьми было кем-то сделано что-то дурное – такое, чего не должно делать; и ему было жалко их...».
Символический образ сада. Глядя на него, Нехлюдов чувствует себя очень легко и свободно. Вернувшись в Паново спустя долгие годы,  Дмитрий замечает, что всё обветшало. «Только сад не только не обветшал, но разросся, сросся и теперь был весь в цвету; из-за забора видны были, точно белые облака, цветущие вишни, яблони и сливы».
Сад – в древних традициях образ идеального мира, космического порядка и гармонии – потерянный и вновь обретённый рай. Для всех основных культур сады представляют собой и зримое благословение Господне, и способность самого человека достигнуть духовной гармонии, прощения и блаженства. Наблюдая за садом, Дмитрий ощущает в себе гармонию с окружающим миром.
Символических образов, имеющих связь с христианством, можно выделить достаточно много. Сделать это в данной работе не представляется возможным из-за их количества, однако, нам бы хотелось обратить внимание на ещё один интересный символический образ: образ рыбы. С рыбой Нехлюдов сравнивает арестантов:  «С этими людьми поступали так, как поступают при ловле рыбы неводом: вытаскивают на берег всё, что попадается, и потом отбирают те крупные рыбы, которые нужны, не заботясь о мелкоте, которая гибнет, засыхая на берегу».
Символ рыбы известен, прежде всего, как раннехристианский символ Иисуса Христа. Иисус проводит аналогию между ловлей рыбы и обращением людей в новую веру. Крещение на латинском языке называется «садок для рыбы», а новообращённые – «рыбки». В данном контексте этот символ приобретает противоположное значение: вместо того, чтобы вести людей к просветлению и раскаянию с помощью веры, их приговаривают к каторгам и ссылкам.
Новым значением наполняется и образ реки. Обычно, река выступает как мощный символ уходящего времени и жизни. В данном случае, Толстой сравнивает с реками людей. По мысли писателя, двойственность натуры присуща всем людям. В Нехлюдове, «как и во всех людях, было два человека». Эта мысль получила развитие в знаменитом рассуждении автора «Воскресения»: «Люди как реки: вода во всех одинаковая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то холодная, то мутная, то тёплая. Так и люди. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие и бывает часто совсем непохож на себя, оставаясь между тем одним и самим собою».
 Вполне закономерно, что когда случается трагедия, на реке, располагающейся рядом с имением Паново, начинается таяние льда: «На дворе было светлее; внизу на реке треск и звон и сопение льдин ещё усилились, и к прежним звукам прибавилось журчание. Туман уже стал садиться вниз, и из-за стены тумана выплыл ущербный месяц, мрачно освещая что-то чёрное и страшное». Потом это «чёрное и страшное» Нехлюдов находит в глазах Масловой во время суда.
Открывая роман изумительной картиной весеннего пробуждения природы, Толстой завершает её словами: «...Весна была весною даже в городе», - в том городе, по мощёным улицам которого вершит свой крестный путь Катюша Маслова.
Весна является универсальным символом возрождения, именно весной природа просыпается от зимней спячки и получает новую жизнь.
По пути в здание суда Катюша получает весточку от весны, когда мимо её уха, трепеща крыльями, пролетает голубь, обдавая её ветром. Здесь голубь выступает в качестве вестника новой жизни, которая ожидает Катюшу в будущем.
Центральный образ романа – воскресение, связан для Нехлюдова как с самыми счастливыми, так и с горькими воспоминаниями.
«Всю жизнь эта заутреня осталась для Нехлюдова одним из самых светлых и сильных воспоминаний» (светлое Христово воскресение).
«Да, всё это ужасное дело сделалось уже после этой ночи светлого Христова воскресения!» - думал он теперь, сидя у окна в комнате присяжных.
Наполнена глубоким символизмом всем известная сцена, когда Катюша бежит за поездом Нехлюдова. Поезд в данном случае символизирует уходящую жизнь. После этого случая, жизнь Катюши изменяется в худшую сторону.
Динамикой обладает и образ коридора, с которым мы встречаемся на протяжении всего романа. Коридоры суда, где идёт «усиленное движение». Вместе с Масловой в отравлении купца и краже денег обвиняются коридорные гостиницы «Мавритания». Нехлюдов целует Катюшу в коридоре. При выяснении отношений Катюша всё время убегает от Нехлюдова в коридор. На этапе арестанты не помещаются в камерах и вынуждены располагаться в коридоре. Коридор является своеобразным распутьем, на котором стоят герои романа. Это что-то преходящее, помогающее попасть из одного мира, мира грязи и подлости, в другой, нравственно-чистый мир человеческих взаимоотношений.
Символика имени: Екатерина – переводится с греческого как чистая, непорочная. Маслова. Масло – символ духовной чистоты, просветления и благословения.
В образе старика, с которым встречается Нехлюдов на пароме,  воплощается образ Человека. «Как Христа гнали, так и меня гонят. Хватают да по судам, по попам – по книжникам, по фарисеям и водят; в сумасшедший дом сажали. Да ничего мне сделать нельзя, потому я слободен. «Как, говорят, тебя зовут?» Думают, я звание какое приму на себя. Да я не принимаю никакого. Я от всего отрёкся: нет у меня ни имени, ни отчества, - ничего нет. Я сам себе. Зовут как? Человеком. «А годов сколько?» Я, говорю, не считаю, да и счесть нельзя, потому что я всегда был, всегда и буду. «Какого, говорят, ты отца, матери?» Нет, говорю, у меня ни отца, ни матери, окроме бога и земли. Бог – отец, земля – мать...».