Жара и север

Жара и север. Та еще причуда.
Томится день в плену ленивой неги.
И золотое яблоко на блюде
серебряном своем катает небо.

Бежать из города! Скорей к прохладе –
от суеты и запахов бензинных –
туда, где озеро зеркальной гладью
таится в чаше голубой низины.

Блеснув на повороте перламутром,
играет Имандра с машиной в прятки,
то выкажет спокойствие и мудрость,
то затаится, то мелькнет украдкой.

Плеснет волною Йокостровской салмы.
Все ближе вожделенная свобода!
Кустам поникшим не хватает шарма
именоваться северной природой.

Шафрановая пляжная полоска
заполнена, забита до отказа.
Желанье так естественно и просто:
нырнуть, не медля, вынырнуть не сразу.

Воды студеность обжигает ноги.
На камне скользком застываю цаплей.
И малодушно пячусь на дорогу
от фейерверка нестерпимых капель.

В тени толстяк - монументальным нэцке.
Благоразумно большинство народа.
Ну все, вперед! Решилась наконец-то
моржом июльским бросить вызов водам.

О, Имандра! Грешны мои сомненья!
Твоя раба душой и бренным телом,
обречена я вспоминать мгновенья
блаженства ледяной твоей купели.

Волны твоей струящиеся стразы
взметнули гребни выше горизонта.
Старается осилить бедный разум
дар встречи, расставания резоны.

И губы что-то доброе лепечут,
и хочется прощать и ждать прощенья,
принявшей мне в смиренье безупречном
праледниковых вод твоих крещенье.