Незачем

  Он пугливо прислушивался к шорохам и вскрикам тишины. Ему казалось, что он слышит шаги, но это лишь его воспалённый мозг играл со своим обладателем. В доме никого не было. И не могло быть.
  Он задыхался от кашля, его била лихорадка. Зачем, зачем она ушла? Ему суждено быть любимым до самого своего конца только одной дамой – дамой по имени Смерть.
  Он путался мыслями в её чёрно-белой фотографии. Зайдясь в безумном смехе, он обрызгал её печальное лицо кровью. Снова закашлялся. Боль, когда же ты уйдёшь? Нет, лучше останься, с тобой не так одиноко… ты целуешь белоснежный, но всё ещё горячий лоб, и резкий звон разливается в голове, разрывая уши. Интересное развлечение…
Зачем, зачем она ушла? Но в этом доме не могло никого быть.
  Синеющая кожа морщилась от напряжения мышц в каждом рывке к смерти. Скрип? Шаг? Ещё шаг? Кто это?! Она пришла?!! Он собирает последние силы и приподнимается на промокшей засаленной постели, тянет руку к чёрному дверному проёму… кот. Старый чёрный кот, пришедший взглянуть на предсмертные муки своего хозяина. Сколько раз тот повторял животному: «Ты ничей, кот, ничей…» Кот вспомнил эти слова, посмотрел на жалкий комок, корчащийся в углу отвратительной кровати, слабо напоминающий человека, и ушёл прочь. Потому что незачем…
  Бесцветная фотография, окрашенная красным, лежала на холодном досчатом полу. Над ней дрожала сухая рука, изрытая взбухшими венами. Зачем, зачем она ушла?!. Он встаёт и ползком добирается до ванной. Жажда бьёт, выворачивает… Света давно уже нет, осколки от патронов валяются на мокром полу. Потому что незачем… Он добирается до крана, хватаясь за пустоту между стеной и гниющим телом, и видит в ванне её… Она без одежды, в красном… На руках браслеты порезов... Широкие, уже пустые... Синеющее печальное лицо, забрызганное кровью… Он снова закашлялся, подался вперёд и поскользнулся на собственном воспоминании об этом лице. В ванной пусто, как во всём доме. Здесь никого не могло быть. Потому что незачем.
  Но зачем, зачем она ушла??? Она знала, что не проживёт дольше, чем это старое, ненужное существо, корчащееся сейчас на ледяном кафеле, обрывая седые волосы, разбивая в кровь виски… Но зачем, зачем ушла раньше? Боль сломала её. Боль, шум, шорохи, крики в голове… стучит, стучит, больно, громко, хватит!!! Пожалейте уши! Они ещё слышат!!! Плач, стон, не надо, успокойся, всё будет хорошо, я люблю тебя… Стучит, стучит… Теперь он хочет, чтобы перестал стучать его комочек в худой, разодранной мокрым кашлем, груди. Без неё, без неё… Потому что незачем…
  Он доползает до вонючей постели, вены сохнут, что-то режет в груди… Слушает. Что за свист? Раз, второй… Доносится из горла. Давясь кровавой слюной, он проглатывает содержимое упаковки снотворного. Прозрачные веки закрывают потухшие глаза, которые даже сейчас, умирая, спрашивают: зачем, зачем она ушла? Мы ушли бы вместе, только позже, весна впереди была… Он задёргался, шаря ослабевающей рукой по полу, в поисках бесцветной фотографии, забрызганной кровью. Вот они, её печальные синие глаза, странный румянец на белом лице… Сейчас он кажется гораздо ярче. Он кладёт её себе на замирающую грудь. Боль, уходи, тебе нет больше здесь места, ко мне пришли. Мне не одиноко больше. Вот же она, стоит…
  В полумраке мертвенно тихой комнаты, пропитанной запахом смерти, звонит телефон, хрипло, глухо. Никто не подходит. Потому что незачем…