Ромашка

Как часто жизни долгий путь
дает сюрприз какой-нибудь…
Однажды утром, налегке,
после купания в реке,
босой, по пояс обнажен…
шагал я в думы погружен…
Стояла летняя пора.
Среди зеленого ковра
вдруг поразила неспроста
ромашки скромной красота:
– Пред нею в трепетном волненье
я опустился на колени.

Белее снега лепестки,
как пальцы девичьей руки,
к губам тоскующим прижал
и все подряд поцеловал.
Ты можешь верить, или нет,
но на глазах холодный свет
их потеплел, порозовел…
– Увидел я в густой траве,
где были лишь одни цветы,
девицу дивной красоты.
Мой поцелуй согрел ей душу
и чары злобные разрушил.

Обнял её я тонкий стан,
с коленей медленно привстал,
утёр следы счастливых слёз
и на руках домой принёс.
Мы были счастливы! Поверь,
лишь только закрывалась дверь
в квартире нашей, в тот же миг
мы шли друг другу напрямик.
Объятьям не было конца!
С её прелестного лица
снимал я сотни поцелуев…
– Любовь вернула страсть былую.

Вернее, не было такой.
Нетерпеливою рукой
срывал с неё одежды прочь
и день мы превращали в ночь.
Всё было славно, хорошо
с тех пор, как я её нашёл,
но мне казалось иногда,
что впереди нас ждёт беда.
Что стоит ей лишь в дом войти,
и нам придётся заплатить
за счастье – вечною разлукой,
и одиночеством, и мукой.

Я в тот холодный, серый день
бродил на службе словно тень…
Собраться с мыслями не мог,
как будто чем-то занемог;
брал дело с полки, папка вдруг
со стуком падала из рук…
И вот – услышал в тишине
слова, как стрелы в сердце мне:
"Прощай, прощай! – звучит кругом…
Беда пришла!" Домой бегом,
что было мочи, без дороги
бежал, молил: "О сжальтесь, Боги!"

Вбежал, зову – ответа нет.
я – в кухню, в спальню, в кабинет,
потом – во двор, в соседний лес;
на старый дуб в лесу залез
и, как дозорный, свысока
всё осмотрел, всё обыскал…
Нигде не видно и следа…
К ночи сгустилась темнота,
полился дождь, ударил гром!
Я чуть живой вернулся в дом,
пластом упал без силы на пол
и, как дитя, навзрыд заплакал…

Настало утро. Бледный свет
посеребрил мой спальный плед,
спросонок память-аппарат
перекрутила всё назад:
как были вместе мы вчера,
всё чудо – ночи, вечера,
волна волос, очей лучи
и губы, нежно горячи,
а для интимных ласк легки
порхают пальцы-лепестки…
Тут я вскочил, страшась догадки,
помчался в поле без оглядки.

Где прежде,– там была она.
опять безжизненно бледна,
опять прекрасней всех вокруг
своих изысканных подруг!
Цветка божественный овал
я бесконечно целовал!
Как верноподданный слуга,
лежал весь день в ее ногах,
а ночью духов призывал,
крича безбожные слова.
Но всё напрасно: вражья сила
её теперь не воскресила…

С тех пор прошло немало дней…
Но я склоняюсь перед ней
всегда в один и тот же час,
когда Великая Свеча
пришлёт на землю алый свет,
и каждый раз даю обет:
любить её одну на век,
носить в груди и в голове,
окончив счёты, в землю лечь,
рукой касаясь милых плеч.
И снова в тягостном томленье
я опускаюсь на колени…