Друзьям из Кисловодска

  Как же мне везет на встречи с интересными людьми! Память постоянно теребит душу, возвращая прошлые встречи, разговоры, улыбки и смех…
        Кисловодский парк, осень 1997-го года. Спускаюсь уже к  нарзанной галерее, со скамейки встает молодая, светлая и очень симпатичная девушка, направляется ко мне и говорит: Я художница и поэт, вышла моя первая книжка стихов, мне показалось, что Вам будет интересно…
 Так мы познакомились с Женей Гордеевой. Вот передо мною та, ее первая книжка «Ночная грусть», изданная в Москве под эгидой «Россия молодая», на обороте обложки написано Евгенией: «Владимиру от автора с пожеланиями солнца, творчества, любви!
                Е. Гордеева. 17.10.97.»

        Тогда мы часто встречались в парке, где Женя подрабатывала уличным художником, рисуя с натуры портреты курортников. Говорили, говорили, говорили, пили иногда кофе в каком-нибудь баре, читали друг другу стихи, смотрели друг другу в глаза…
        Маленькая тоненькая книжица с ночным бражником на обложке и портретом Жени на обороте, сколько совпадений тогда ты выявила: оба родились под знаком «Близнецов», не потому ли сразу почувствовали взаимопонимание? Вот несколько строчек из этой книжки:

«………………………….
Адмиралтейство – в желтом блеске лунном,
Кофеен ароматен синий дым,
Крылатый лев на мостике чугунном,
Одевшись в иней, стал совсем седым.
Мне весело, что жгуче мерзнут руки
Без мягкого футляра рукавиц.
Ворона с галкой – вечные подруги
Баранке сладкой кланяются ниц.
И, позабывши обо всем на свете,
Мечтает Муза, выронив свирель,
В вдоль Невы неистовствует ветер,
И сохнут быстро тушь и акварель.» (В зимнем Петербурге).

«………………………….
Пусть его не рожденную совесть
Осенят декабря хрустали.
Гаснет вечер. И пишется повесть
Горьким дымом вдоль черной земли.» (Разрыв).

Не хочу комментировать, не хочу обсуждать и препарировать эти строчки, просто вижу Женю, слышу ее взволнованный, но негромкий, голос:
«……………….
Но он вошел в осенний вечер –
И блеск холодных строгих глаз
От первой до последней встречи
Мне сразу все сказал о нас.»

Мы часто встречались, почти ежегодно, я люблю отдыхать в Кисловодске, познакомился с Сашей, мужем Жени, ждал их в Питере, но тогда, по независящим от нас причинам, встреча не состоялась. Но я приезжал в Кисловодск, зная наперед, что здесь у меня есть друзья.

«…………………………….
Ночь опустится светлоокая –
В тихом доме взобью постель.
«Одинокая, одинокая,» –
засмеется в лугах коростель.

Среди звезд заплутавшись устало,
Юный месяц прильнет к плечу,
Скажет только: «Откинь покрывало,
Позабудь, что раньше бывало,
И задуй поскорее свечу.» (Песня)

«……………………………………….
Я – Близнец, и смотри – не забудь –
я изменчива очень, как ртуть.» (Под знаком Близнецов).

Помню, Жень, я ведь такой же…….

«Предчувствие.

Сухими лепестками чайных роз
Осыпался закат на дно залива.
Смотрю, не выжимая мокрых кос,
На рыжих волн растрепанные гривы,
На желтые песчаные обрывы
И золотом лоснящийся утес.

О, желтый цвет, ты осени с родни!
Наперекор всем увереньям лета
Любви короткой убывают дни,
И песня дружбы до конца пропета.

Моей душе всевидящей дано
Предугадать последнее объятье:
Безумств прекрасных выпито вино
И снова – отчуждения проклятье.»

        А мы опять и опять встречались, делились набросками, помню, как по мотивам только что написанного стихотворения Жени сам написал свой вариант про Кая и Герду, а она сказала: надо же, какие разные получились стихи! А вокруг разгоралось шикарное кавказское бабье лето, надо было опять улетать в холод и слякоть Питера…

« Бабье лето.

И рук нервических движенье,
И шелестящий листопад,
И принужденное круженье
Тех слов, что дважды говорят.

Едва ли… трепетная осень,
Пьянея запахом земли,
Лежит на солнцепеке, сбросив
Одежды тонкие свои,

И сквозь ресницы золотые –
Озер и неба синева.
Кто подсказал тебе простые
Невинно-робкие слова?»

А в прошлом году я снова приехал в Кисловодск, иду по парку, а она подходит ко мне, обнимает и говорит: Как давно я Вас не видела!» А потом мы снова говорили, говорили. Говорили, а в один вечер собрались у них дома, где кроме меня, Саши и Жени, еще Игорь Паньков со своей женой, чудесной девушкой, к стыду своему и безраздельному сожалению, никак не вспомню ее имени.  Игорь тоже пишет стихи и песни, что нам и про-демон-стрировал, а еще Саша пел на свои и Женины стихи песни, а потом ребята подарили мне свои кассеты с записями этих песен и стихов, а их у меня украли…… Осталась только одна, наполовину записанная, кассета, где я пытаюсь на слух различить хоть что-то….. Вот приятным голосом поет Игорь, и снова бабье, такое невозможное, лето:

 «Бабье дето, бархатный сезон,
позолота позднего порока,
всюду, от МурмАнска до Марокко,
в атмосфере солнце и озон.

Все в природе чуть навеселе,
Счастье так вещественно и зримо –
То оно пуховая перина,
То бутылка водки на столе.

На балкон ли выйдешь в вечеру,
Взглядом всю вселенную окинешь –
Облака, белея, как бикини,
Весело трепещут на ветру.

Бабье лето, боль моя и грусть,
Где ты, где ты, жизни половина?
Может мне кладбищенская глина
Вместо листьев падает на грудь?

Горький дым, соленые дожди,
Бред бессвязных трубок телефонных,
С простыней, как крыши, раскаленных,
Губы жарко шепчут: Подожди!»

Поверьте мне на слово, если бы кто из Вас услышал Игоря, то непременно тут же бы влюбился и в его голос, и в его слова:

«Сорокалетний людоед
 снимает комнаты в предместье,
десятый год, как в этом месте,
 десятый год, как в этом месте
сошелся клином белый свет…
 сорокалетний людоед…

Квартира тесная, как склеп,
Всю ночь шуршит карандашами,
Воняет мылом и мышами
Его заветрившийся плед,
 квартира тесная, как склеп…

И состоит его обед
Из сигареты и пасьянса,
Из домино и преферанса,
И откровений прошлых лет,
И состоит его обед…

Как щука краешек блесны,
В руке он прошлое сжимает….
………………………………..

как в рюмку розовый кларет
струится время, Боже правый,
горит звезда над переправой,
а переправы рядом нет,
а только розовый кларет»………

Блин, как же разобрать в этом хрипе слова? Простите меня, ребята, ежли где ошибусь ненароком………..

«зима приходит неспроста,
ее стихия снег и стужа,
приотворенная наружу
душа твоя почти пуста,

а мир вокруг как рваный лист,
его скрепить не хватит скрепок,
и сам ты в нем лишь слабый слепок
с того, кто был, как саван, чист…

и попадая в область прозы,
вдруг понимаешь, как нелеп,
ты от зимы совсем ослеп,
и хмурый день так скуп на слезы….

А сам летишь, не глядя вниз,
На зачехленный льдами глобус,
Как будто счастье – тот автобус,
где на подножке ты повис…»

« ……….
Выпей бокал вина, веселей не станет,
Осень волшебная – это ты сама
Рыжая женщина, так с бедой не сладить,
Пусть одиночество главный твой закон,
Хоть на прощание разреши погладить
Кудри с рыжего золота икон….»

«…. Над ледяной черной купелью крещенья
словно снегирь, перышки чистит январь….»

«,,. Как славно жить и знать, что ты живой,
и в деву незамужнюю влюбленный…..

……………………………………….
Товарищ, верь, еще взойдет она
На ложе брачное в альков уединенья,
И купидон, стрелою вожделенья,
Ее пронзит, воспрянув ото сна….»

« с белых картин хлопьями сыплет сочельник
в гроздья рябин, как в смерть на ветру….
……………………………………..
тайна сия от прорицателя скрыта,
даром ли мы верить хотим в колдовство?
А для меня белыми нитками шита
Света и тьмы, грусти и счастья, родство….»

« тишина состоит из шума,
из неправды родится правда,
из вериг и дерюги шуба,
значит рай состоит из ада…

наша жизнь состоит из смерти
наших близких, родных и много
в ней такого, что в полной мере
объясняется смертью Бога…

выпадает повторно карта,
с каждым разом все неохотней,
невозможны вчера и завтра,
потому, что всегда сегодня…»

«оттого эти злые строки
из лобзающих уст родятся,
что юродивые пророки
в небожители не годятся….»

«,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
совершенствуя Птолемея,
упрощаешь Эклессиаста…»

Вот только и смог процитировать, извини, Игорь, может быть вы все же сумеете найти возможность выйти в Интернет, тогда ваш голос зазвучит более четко и внятно?
Я не прощаюсь с Вами, что только судьба мне не подносила, а вдруг опять попаду к вам в Кисловодск? А пока слышу еще пение Саши, но слов уже н разобрать, а еще слышу голос Жени:

«…………….
Золотые штыки и шила
В самом сердце, где ворожила,
Опадая в гранитных жилах,
Голубая Петрова кровь.
Вырастал на костях. На сваях,
Звон кандальный и звон трамвайный,
Александра и Николая
Город-мука и город-любовь…….»

« ……..где трактуется нежность, как суть бытия,
где подчеркнуто «БОГ» и зачеркнуто «Я»…

…. Где навек сметено воцаренье зимы,
где зачеркнуто «Бог» и подчеркнуто «Мы»…

«…..подъезд провожал нас глазами старух….

И ночь на двоих заводила досье…..»

Не, Жень, теперь досье на нас всех вместе заведено, до встречи в Кисловодске? Счастья Вам, ребята!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!




И еще:
Не могу не добавить несколько стихов Игоря Панькова, нашел листки в своих архивах с его пятистишиями:

***        ***         ***

Осень –
эра гипертонических кризов.
Время стреляться, считать цыплят, выходить на Бога,
делать последний нелегкий выбор из-за
того, что любви никогда не бывает много.

Время
наступает тебе на пятки,
заставляет послушно идти туда, где ни разу не был.
Но и в случае, если – на обе – давно положили тебя лопатки,
просто открой глаза –
ты увидишь небо.


Отче!
Храм твой неслыханный пуст и светел,
мало людей в нем, однако значительно меньше – истин.
Тот, кто искал Тебя, тот никого не встретил,
тот, кто узнал Тебя – к лику святых причислен.


Сердце
нянчит в железных ладонях холод.
Эхо заходится птичьего крика выше.
На сорока холмах я построил город,
но никого в этом городе я не вижу.