Екатерине Павловне Вяземской

Зима давно уже зимою
быть перестала. Тротуар
затоплен талою водою.
О, феврали - весны разгар!

Что долгожданнее капели
в тверской пленительной тиши?
И эти зимние недели -
полет и исповедь души!

И вдохновения конспекты,
видений зыбких островки!
Малоэтажные проспекты
безукоризненно легки!

Здесь мысль Баженова блистала,
канон приблизив естеству,
чтобы душа не тосковала,
сбираясь в старую Москву,
гонима волей иль судьбой
из Петербурга в мир иной.

Я славлю Тверь! Ее картинный,
почти сценический убор,
ее уклад, уют старинный
и волжских набрежных простор.

Здесь дух - рассудком не плененный,
и речи мягче и живей,
здесь Пушкин - тихий и влюбленный,
еще без траурных цепей.

И здесь явилось мне виденье -
лица таинственный овал,
мерцали новые значенья
сквозь ностальгический кристалл.

О Тверь, непопранная милость,
покой смиренный торжества,
душа влюбленная светилась
пресуществлением родства.

Как звук печальный в волнах звона,
как мысли светлая волна,
печатью Божьего закона
была отмечена она.

Прими в свои воспоминанья,
как образ Родины святой,
нам заповеданный судьбой
ее покой обетованья.

1974 г.