Сумочка

Смотрю на её сумочку. Долго смотрю, словно бы никогда в жизни не видел таких дамских сумочек. Отвратительная. Честное слово, такая неприглядная сумка: чёрная, мешковатая, из дешевой свинячьей кожи грубой выделки, явно не шевро, но и не совсем обрез, так, ни то ни сё… хвосты. И ещё значок фирменный, той фирмы, что даже и представить бы себе не смогла, ни наяву, ни во сне, ни в мечтах безумных, что способна на такое убожество. Сумочка дамская – невыносимая.
А дальше по Петровке в переулочке, магазинчик «Сластёна», и конфеты там шоколадные, и зефир «Ударница», и казинаки свежие, и халва подсолнечная… всласть. А потом ещё, но только совсем потом, когда уже горько на языке от всех этих сладостей и оскомина такая, что челюсти ломит, так вот, потом – в чайную на втором этаже, и пить чай на балконе до вечера, с бубликами «со смаком». Но она явно не туда.
Идёт себе: нос кверху, спина прямая, плечи назад, ножками, каблучками цок-цок, полы пальто то влево, то вправо, то вправо, то влево – красуется. Забежать вперёд, поцеловать и рвануть прочь… не поймёт. А того пуще закричит, начнёт звать на помощь, прикинется замужней и давай из себя недотрогу строить. Опасно. И сзади догнать тоже не получится: обернётся, увидит, ускорит шаг, побежит, споткнётся, упадёт, всё себе переломает, и я ещё потом виноватым останусь. А ей хоть бы что – идёт, ничего не замечает, знай себе кривляется перед прохожими, как маленькая девочка.
Я вот сразу, по одной только сумочке могу сказать умная или нет. Обычно, нацепят на себя то одно, то другое, одних колец на пальцах не счесть, а в руках такая гадость, что всё понятно – лучше не подходи. Или на плечо повесят, и давай локотком раскачивать, то взад, то вперёд. Нет, чтобы какую-нибудь миниатюрную, изысканную, утонченную из крокодиловой или на последок хромовой, так вот вам – самую обычную «тряпишную» или того хуже, клеёнчатую. И она тоже, как все, хоть и красивая. Очень красивая. Я потому за ней и пошёл, что красивая, а так бы, да при такой сумочке, давно бы уже одна по Петровке прогуливалась, а я где-нибудь на бульваре околачивался.
Там, на бульваре, мороженщицы, все сплошь красавицы. И эскимо можно за так выпросить, например, если подтаяло или упаковка разорвана, часто такое бывает. Покупатель нынче требовательный: не хочет есть растаявшее мороженое. А я с удовольствием. Да ещё и не по одному разу. Наемся до дрожи, изо рта пар идёт, руки белые, зубы стучат. Мороженщицы гогочут, передразнивают, на меня пальцем показывают, но сухим льдом не делятся. Как, впрочем, и целовать себя не дают, только мороженое и то, растаявшее.
Она эту сумочку в руках теребит… а найти ничего не может. Остановилась, стоит ищет, но всё без толку. Нет и всё тут. Мне вдруг так захотелось подойти к ней, взять сумку, помочь найти то, что она потеряла, отдать и улыбнуться ей во все двадцать девять зубов. Она бы меня за это поцеловала и пошла со мной на бульвар, есть мороженое. Но не могу. Прислонился к стене и наблюдаю со стороны. Она и так, и сяк, бедняжка, и встряхнёт, и руку по локоть запустит, а того, что нужно, никак не находит. Я было даже отвернулся, насколько кошки на душе заскребли, но затем переборол себя и на пол шажка приблизился. Оказалось – зеркальце. Взглянула на себя, прищурилась, недовольно улыбнулась и быстро убрала зеркальце назад в сумочку.
До того самого переулка с казинаками – пара шагов. А она здесь такие фортели выкидывает, что смотреть страшно. Достаю из кармана перочинный нож, раскладываю, любуюсь на лезвие. Она вешает сумочку на плечо и идёт вперёд. Я за ней. Лезвие маленькое, холодное, острое, блестит. Смотрю то на неё, то на лезвие, то по сторонам, то снова на неё. Так и идём. Ускоряюсь, почти нагоняю, и тут же достаю из другого кармана яблоко.
Так уж вышло, что утром, когда я выходил из дома, продавец не успел разложить все фрукты на своём лотке и копошился рядом, с ящиком банан. Мне очень хотелось банан, но на прилавке были только яблоки. Я взял яблоко и пошёл гулять. Пол дня я прошатался по городу, жутко проголодался, но про яблоко «как бы» забыл. И оказалось, что не зря. Ловким движением я разделил яблоко на две равные половинки и самую красивую протянул девушке с омерзительной сумочкой. Девушка смутилась, сперва отпрянула в сторону, но затем, заметив в моих руках нож, взяла свою половинку яблока и откусила маленький кусочек. Я улыбнулся и с хрустом откусил от своей добрую четверть. Она снова откусила такой же маленький кусочек и, не глотая, спрятала его за щеку. Я заглотил оставшуюся часть своей половинки яблока, сдёрнул с её плеча сумочку и свернул в переулок к магазину «Сластёна».