Весна половецкой ордой...
Весна половецкой ордой
нагрянет. И я – молодой!
Еще далеко до столицы,
еще не столицый, а с той,
которая – птица…
Коснется ладошкою лба
девчушка-пичужка, судьба,
мазнет мимолетно елеем,
махнет на прощание…
Ба! -
Стареем…
По мартовским голым садам
и тающим старым следам –
как будто с бутылкой «Агдам»
по вымершим пляжам Сухуми…
Я все, что осталось, - отдам
за это безумье,
когда словно ода – «О, да!»,
когда под лопатку –
сюда -
гроза голубую заточку
вонзает, и шквал провода
мотает скакалкой…
Когда
по желобу мчится вода
и падает в гулкую бочку.
23.03.04
Свидетельство о публикации №104032400033
Особенно в начале и в конце.
А вот про Сухуми и Агдам, почти вся строфа - выбивается, уводит читателя в ассоциации, может быть, сугубо личные. но непонятные, для отстраненного читателя - никакие, случайный образ.
Из-за этого отвлекаешься в середине, и на последней стрфое спохватываешься, снова возвращаешься в ткань стиха.
Светлана Зобнина 05.06.2004 09:21 Заявить о нарушении