Татуированный сон

На стол в ночном кабаке,
Ложится бредовый сон.
Я, в каком то пироге,
Где вино по двадцать крон.

И как скупой отшельник,
Рассматриваю ценник,
Скорее всего, меню,
Еще не пью.

Я на все деньги купил,
Как можно больше вина,
А официант все кружил,
Около моего стола.

Полотенца на плечо,
Повесил как аксельбант,
И подает суп харчо,
Педантичный официант.

Кружит вокруг, около,
Мимо того сокола,
Что каждый раз как пустяк,
Заказывает коньяк.

А по соседству толстяк,
Ест как самый лютый враг,
И официант не полез,
В его творческий процесс.

Толстяк злостно грызет кость,
Чтоб официант не догрыз,
Он очень строптивый гость,
В желудке вечный каприз.

Бродит в ночном кабаке
Мой не обузданный сон,
У толстяка на столе,
Еды почти на миллион.

От двух бокалов вина
Я вовсе не опьянел,
Но вино наверняка,
Сделал пошлый винодел.

Я невежливо слежу,
Когда наестся толстяк,
И не знаю почему,
Хочу делать все не так.

И не покинуть кабак,
Тут протекает мой сон,
Его сюжет натощак,
Придумал Франсуа Вийон.
 
И почему же толстяк,
Привлек мое внимание,
Пусть ест человек хоть как,
Может это призвание.

Стой, я сказал призвание,
Откуда взялась мысль?
Скажи подсознание!
Кто этот толстый идол?

Это теле ведущий,
В псевдокультуре лучший,
Он ест так, как говорит,
И хитроумно дразнит.

Бродит в ночном кабаке,
Какой то сон с пирогом,
Фотографии на стене,
Кто как ест, и кто есть в чем.

Галерея, где еда,
Определяет фасон,
В нем история кабака,
С незапамятных времен.

А по нему бродит сон,
Извит, шутит цинично,
Из галереи пижон,
К нему аналогично.

Привязать бы этот сон
Туго к моему столу,
Опасен, опасен он!
И наводит на беду.

А то бродит по столам
Одержимое хаме,
А у готовеньких дам,
Вынюхивает беле.

А вот и предупреждение,
За его похождение,
Полупьяная дама,
Обнаружила хама.

Посмотрела с презрением,
Мол, платить тебя нечем.
Переставила ножки,
А юбочка в гармошки.

Мол, знай, все это мое,
Все, что отдает тепло,
А ты попал мой капкан,
И не царапай стакан.

Увы, все, что телесно,
Каждому интересно.
Мой телесный интерес,
Переживает прогресс.

Глаза как дата ноль - ноль,
Почти согнувшись под стол,
Я не могу не смотреть,
Хотя видно только треть…

А хозяйка хозяйства,
Специалистка коварства,
На вопрос как дальше быть,
Однозначный ответ, пить!

Она артистка любви,
А я в театре бедра,
Страсти как воздух ясны,
И как половина ста.

Бродит в ночном кабаке,
Какой то сон с голышом,
На обнаженном бедре
Татуировка «Welqom».

Я не устаю читать,
Этот надпись на бедре,
Хочу это понимать,
Что значит Welcom, и где.

Ее спутник все узнал,
Свое харчо не доел,
Наверно этот амбал,
Вызовет мне на дуэль.

Да, он именно амбал,
Но не знаю почему,
Это сон так подсказал,
Я доверяю ему.

Он пробует все на вкус,
Сидит как бубновый туз,
Вычисляет козырей,
Среди застольных друзей.

Я бы предпочел сыграть
Бескозырку, с ним вдвоем,
Увы, не мне диктовать
Правила игры "Бом-бом".

И наверно в кабаке,
Будет драка, а не сон,
На войне как на войне,
А я драчун чемпион.

Но все же это во сне,
Я ведь не домогатель,
Не мой надпись на бедре,
Я всего лишь читатель.

Бродит в ночном кабаке,
Татуированный сон,
Червяк на белом коне,
Под седлом один миллион.

Это сон или мираж,
Сексуальный шпионаж,
Триумф гурмана толстяка?
Или ванна коника?

Не знаю и не скажу,
Ведь за сон ни я плочу,
Но, кажется, просыпаюсь,
Извиняюсь.

Скоро закроют кабак,
Уйдет отсюда толстяк,
Уйдет и сокол пьяный,
Сюда придут тараканы.

Тогда будут другие сны,
Обо всех остатках еды,
Крошки мяса, крупицы,
А тараканы, Принцы