Тайна океана

    Тёмный вздымающийся океан монотонно пульсирует, выбрасывая на берег прирученные волны, ярко-синие и холодные, обрамлённые кружевом из молочной пены. Чёрство-соленый запах особенно освежает это молодое утро. Горьковатый привкус на губах тут же заставляет проснуться и беспричинно шататься  в такую рань по этому сонному дикому пляжу, обжигая босые ноги промокшим песком, задиристо кричать «э-ге-гей» в лицо упругому ветру, играючи убегать от надвигающейся волны, задыхаться от несказанного простора, сияющего то синевой отраженных небес, то светло-голубой хрусталью распахнутой на сотни миль дали. Но вдруг какая-то нездешняя мысль нахлынет спешной волной, и ты задумаешься, заскучаешь, заслушаешься созвучиями прибоя, и будешь сосредоточенно рассматривать расписанные кем-то ракушки, забыв обо всем на свете, чтобы заплутаться в себе и не найти ответа…
    … Здесь, на этом богом забытом берегу, я слышала много захватывающих историй о храбрых пиратах и их прекрасных возлюбленных; о чудо-рыбах, выловленных когда-то местными рыбаками; о несметных сокровищах, которые, как говорят, ещё до сих пор хранятся в затонувшем корабле где-то недалеко от берега. Рассказы эти, скорее всего, придуманы для… да просто так, чтобы интересней было жить. Все в них всегда неправда, но эта неправда такая красочная, печально-задумчивая и многообещающая, что хочется верить каждой истории, рассыпанной рассказчиком так неловко, как будто случайно, что ты непременно подбираешь ее и… веришь…
   …А сейчас, вглядываясь в беспокойную вздрагивающую синеву, я увидела очертание чайки, скользящей вдали, и почему-то вспомнила историю, которую услышала вчера. Ее рассказала мне жена старого рыбака, что живет в хижине, на берегу.  «Знаешь, - сказала она, чуть помедлив, - эту историю говаривала мне еще моя прабабушка, а она так впечаталась в меня, что помню весь рассказ до малейшей точности… - улыбнувшись, продолжала, – давным-давно, когда отдельные народы еще не знали о существовании друг друга, и не было ни кораблей, ни парусов, только простые лодочки, на этом вот берегу жил юноша. Звали его Альбатросом. И не любил он ничего больше волнующегося океана, безбрежного простора и свежего морского ветерка. Он готов был пить соленую воду, лишь бы познать тайну океана и продлить жаждущий открытий взгляд за горизонт, куда пока никто не заплывал. И он захотел заглянуть туда, построил удобную лодку и стал ждать подходящего момента. Но в
том-то и дело, что не любил он ничего и никого, кроме океана. Даже себя, даже её, такую красивую и нежную. Её звали Чайкой. Девушка проклинала бессердечный океан, пленивший её возлюбленного; она и плакала, и молилась, и смеялась от слабости, когда Альбатрос с волнением ласкал тонкую нить горизонта. Но Чайка была бессильна перед любовью не к ней… 
    И вот Альбатрос решил плыть. Нежный воздух осторожно разливался вдоль берега. Волны нехотя покачивались на бездонной толще миллиарда капель такой непривычно тихой бездны. Океан отдыхал. Но эта тишина была обманчива, таила в себе страшную непознанную тайну, которую, казалось, людям не разгадать. «И ты, такой храбрый и красивый, ты, Альбатрос, погибнешь там, за горизонтом! Ты слишком слаб, чтобы познать тайну океана. Океан заглотит тебя…» – чуть дыша, говорила Чайка, и душистый песок собирал её серебряные слёзы. «Мне не нужна сила. Я одолею океан любовью и нежностью…» – только отвечал Чайке прекрасный Альбатрос. Тогда Чайка пошла к лодке Альбатроса и прошептала: «Ты, проклятая трижды посудина! Слушайся меня! Как только Альбатрос сядет в тебя и поплывёт, начинай пропускать воду! Тогда он испугается и вернётся на берег». «Хорошо», - сказала лодка… На прощанье Альбатрос подарил Чайке коралловые бусы, красные, с розоватым отливом. А она не могла сказать ни слова, только плакала. Но храбрый Альбатрос не смотрел на неё, а сел в лодку и поплыл. И когда лодка вдруг дала течь, он не испугался, а только сильнее стал грести. Тогда Чайка наклонилась к волнам и сказала им: «Вы, злые разлучницы, похитившие сердце моего любимого! Мешайте Альбатросу плыть, безумствуйте! Тогда он испугается и вернётся на берег». «Хорошо», - ожили волны и, набирая силу, в затылок, одна за другой накинулись на лодку Альбатроса. Они усердно хлыстали его по лицу, раскачивали лодку из стороны в сторону, промочили одежду насквозь. Но Альбатрос не повернул назад. Слишком велико было его желание разгадать тайну океана. Тогда Чайка закричала ветру: «Эй ты, никчёмное создание! Дуй сильнее! Покажи всю свою силу! Бушуй! Стань свободным и всемогущим! Тогда Альбатрос испугается и вернётся». «Хорошо!» - затрепетал ветер и, словно танцующий дьявол, подул во всю мощь. Он яростно набрасывал петлю диких волн на маленького, но храброго Альбатроса, который всё плыл и плыл в этом бешеном шторме. Но Альбатрос не стремился к берегу. И когда его лодка пошла ко дну, он смотрел не на берег, думал не о красивой Чайке. Альбатрос, погружаясь в воду, жалел, что последний раз видит эту голубую, необозримую человеческим глазом даль океана, загадочного и смелого, как и он, маленький Альбатрос. А Чайка, увидев со скалы, что бурлящая бездна захватила Альбатроса, схватилась за голову и теперь только поняла, что же она наделала. В следующее мгновение девушка кинулась вниз, в бушующий океан, и уже не увидела, что оттуда, где волны проглотили смелого Альбатроса, прямо из воды, стремясь в поднебесье, вылетела огромная птица, красивая и белая. А океан, пленённый красотой Чайки, не дал ей умереть, он превратил её в небольшую крикливую птицу…   
     Альбатрос и Чайка больше никогда не встретились. Чайка всё время жила возле берега и не улетала дальше родных мест, только постоянно кричала о своём горе, бросалась в океан, но он не брал её. А мечта Альбатроса сбылась: он стал вольной свободной птицей и теперь всегда жил над океаном, исследовал все самые неизвестные уголки мира, путешествовал до конца жизни, и в нескончаемом полёте разгадывал тайну океана…» - так закончила свой рассказ жена рыбака и, вздохнув, ушла в хижину…
    …А теперь, сидя на берегу, я думала о том, что плакать над этой историей не надо, потому что всё это выдумка. Но вдруг… что это?.. сквозь слёзы я увидела, как мягкая волна с нежностью вынесла на берег коралловые бусы, красные, с розоватым отливом…