Случайная беседа

- Мама, расскажи сказку!
- Какую сказку? Ты должен был спать уже три часа!  - Возмутилась она.
- Сказку.
- Я тебя завтра подниму на три часа раньше!
- Нет. Завтра выходной, ты сама не встанешь! – малыш уже умел рассуждать.
- Ради такого дела встану. – Она устала, у нее свои заботы. Какую Сказку?
- Сказку. – упертый ребенок. – И я сам встану на четыре часа раньше.
- Пошли. – Она сдалась. «Себя не переспоришь. А он –не только я. Он – это и его отец, тоже упрямец. И он это –он.».
- Куда? – ребенок радостно шлепал с кухни.
- В кровать.
- Сказку.
- Ложись. – Она уложила ребенка, укрыла его, встала, выключила свет. Села на кровать. – Какую сказку?
- Вашу, взрослую. – Грустно произнес малыш. Она грустно улыбнулась. – Ты же говорила, что ваша «фантастика» – это тоже сказки, только ваши!
- Это печальные сказки...
- У вас  нет хороших сказок?
- Как сказать... Есть. Со счастливым концом. Они называются «женские романы». Только я их не люблю...
- Ты не любишь счастливых концов? – ребенок удивился.
- Нет, я не люблю романы. У печальных сказок тоже хороший конец...
- Хороший и печальный? – малыш наморщил лоб, пытаясь понять.
- Да. Они учат.
- Расскажи.
- Может, я тебе обычную сказку расскажу? – С  надеждой спросила она.
- Нет. Вашу. О чем они?
- Нашу сказку? Ты хочешь услышать нашу сказку? О чем мне рассказать тебе? И стихах, которые питают стихии, о этих стихиях, что живут в стихах? О том, что витражи – это еще и заклинания? О том, как смертный оставил бессмертие бессмертному чуть ли не ценой своей жизни? О цветах и птицах, которые благородней людей?
- Мам, а этот смертный был героем? Раз подарил  ему его бессмертие? – в вопросах жизни и смерти ребенок уже немного ориентировался.
- Нет. Он был обычным, хорошим человеком. Который любил жизнь... Слишком любил, что бы стать бессмертным...
- Почему?
- «Слишком грустно быть бессмертным,/ Те же лица день за днем./ Те же глупые ответы/ На вопрос: «Зачем живем?»». Это «Ария».  Наверно, Сережа Каховский, когда вырос, стал таким же....
- Это кто? – вместо  однообразного «почему?» ребенок использовал массу вопросов.
- Это герой Крапивина. Подрастешь - расскажу.
- Когда?
- Когда от начала и до конца посмотришь «Три мушкетера».
- А эти... витражи?
- Да. Это своего рода стихи, ставшие заклинаниями. А потом лишившиеся своей магии... Это грустно, когда стихи лишаются своей магии.
- Они не умели их рассказывать!
- Что?
- Когда ты или папа поете или рассказываете, то так хорошо. А когда то же самое, но кто-то другой...
- А-а-а...
- А птицы и цветы?
- А это Уайльд. Птица и цветок умерли ради хрупкого человеческого счастья и оказались в мусоре. А статую, лишенную золота, с мертвой ласточкой, которая ценнее всего золота, тоже убрали.
- Странные вы, взрослые. Хоть не вырастай. А еще?
- И ребенок, лишенный детства. Бог, не знавший радости. До тех пор, пока не было куклы...
- А потом? – жадно спросил ребенок.
- Все. Бог стал ребенком. Это уже не взрослая сказка.... Спи, а?
- Мам, а разве нельзя не рассказывать ваши сказки, что бы они не случались?
- А что же рассказывать?
- Не знаю! Мам, кем мне вырасти?
- Вырасти кем хочешь, но напиши такие сказки, что бы прочтя их уже не хотелось читать взрослые сказки и создавать их. Ни с печальным концом, ни с философским, ни с загадочным...


Рецензии