Праздник

На светлых обоях мишура фиолетовых пятен.
Тем, кто не верит в приметы,
смешно: что там! подумаешь, лошадь спятила —
сумасшедшая лошадь ярко-табачного цвета.
В работу, в парик! — ядовитым упиться,
язвы влить в безнадежный оскал.
Женщины, волнистые самоубийцы,
давайте не будем — пока.
Смотрите вверх: какие черные вина!
В эти портьеры можно влюбиться.
Вздор и маразм! — веснушки уродуют лица.
Позвольте, а где же вторая половина?

             Тихо!
             На грунте тупой икоты,
             сквозь крошево карт,
             рождается в муках одна бесконечная нота,
             зеленая, как одинокая кошка.
             Простите, прощайте, знобяще туманные зубы
             изодранных масок — грим.
             Надо — зароем в груды грязной посуды
             голубые блюдца аптекарских доктрин.
             Глупая канарейка, чтоб ей разбиться!
             Выплюнула свежеотпетое вчера.
             Вперед, товарищи самоубийцы —
             во имя, да здравствует и ура.

А все-таки жалко милых смешных полушарий:
они опять неустроенно
прядают ушами,
как тени античных героев.