а на школьном дворе жгут сухую листву...
и богов разбитных сын и дочерь
торопливо подносят окурок ко рту,
чертыхаясь, вдыхают всю горечь
сквозь просветы раздетого парка шумит
и волнуется бред откровений
городского замкнутого зренья лимит
разрешая в просторы Вселенной,
раздвигая пространство до кромки ноля,
разлетаясь до кромки начала,
до черты горизонта, до слов «Вуаля!»
до того штормового причала,
до кораблика на белокурых волнах,
до танцующих звезд на просторах –
там когда-то один загорелый монах
помолился за брошенный город,
за прекрасную Божью помойку души,
за коллапс этих сумрачных камер
и за то, чтобы мальчик в осенней глуши
вышел как-то из школы – и замер…
1999
Свидетельство о публикации №104030100782