В южном городе осень. Лихорадит трамваи...

   
В южном городе осень. Лихорадит трамваи.
Сквозь блошиный развал пробираюсь к реке.
Это утро шаббата. С моста тянет гарью.
Хорохорится небо, прижавшись к щеке.
Прошмандовка и вор, шаромыжное гетто,
Глушат горький, тягучий настой у ворот, --
Отпевает, хоронит сумасшедшее лето
Хулиганское племя христовых широт.
В этом царстве швалья и дешевого пива
Терпеливой рукою нашарит мой страх
И расплещет на площади снов  торопливо
Мой небесный художник, стервец, вертопрах,
Что речешь ты мене, забубенный шабашник,
Что задумал сказать ты вот этим холстом,
Замусоренным крошевом, мешкой табачной,
Воплощенном не кистью – звериным хвостом?
Я прощаю забывших, ушедших, пропащих,
И молчавшую деву под хлестким дождем –
Это все, что я нажил во Имя обряще,
Да еще девять строф на наречье родном… 
Я не знаю, кто ты – небожитель? Всевышний?
Я распят на одной из твоих крестовин
Закружи меня в танце безумья и выжги
Все каверны сознанья напалмом любви.
Но оставь напослед захолустье Сельмаша,
Голубиную грусть, шепоток тропаря,
Волшебство островов и улыбку Наташи,
Да прохладный сентябрь с картин Грабаря, –
Это знамя твоей благолепной неволи,
Плащаница неверности южных небес,
Но и плач просветленья, и радость от боли –
Все тебе отдаю ради чуда чудес...

2003 Ростов-на-Дону