За воротами

Чугунные ворота нависают надо мной, дотрагиваюсь до решетки – руки ощущают холодную влагу – недавно прошел дождь, его капли еще висят черными шариками на металлических прутьях, зелеными – на желтых кленовых листьях. Смотрю сквозь забор на парк, взгляд останавливается на одинокой гипсовой скульптуре, изображающей пронзенную стрелой женщину - ее кожа позеленела, голова почернела – до нее никому нет дела.

Прохожу через ворота внутрь парка, у деревянной будки покупаю билет, старушка в очках подает его мне и прикрывает маленькое окошечко, метнув подозрительный взгляд. На столике у старушки лежит какая-то раскрытая книга.

Под ногами шуршит гравий, останавливаюсь и ударяю носком ботинка по дорожке – обнажается черная земля, наклонившись, дотрагиваюсь до нее – на пальцах остаются темные пятна, от того, что когда-то было непостижимой рассудку органикой.

Подхожу к скульптуре, она стоит в центре маленького садика – цветы уже завяли и почернели, стебли каких-то сорняков, устремившихся к небу, порыжели и утеряли связь с солнцем.

Вдруг понимаю, что мне мучительно хочется дотронуться до руки раненной девушки, я подхожу ближе, наступаю ногой на грядку и протягиваю вперед пальцы. Рука у девушки холодная и мокрая, я закрываю глаза и погружаюсь во тьму, которой нет конца, я движусь сквозь нее и вдруг она сменяется далеким светом. Мне кажется, что я всплываю со дна океана – разгребаю руками воду, стремясь к далекой поверхности, но сил остается все меньше, я уже не могу больше затаивать дыхание, но продолжаю плыть, потому что свет становится ярче.

– Последние усилия и вырвусь на воздух, – говорю я себе.

Я уже представляю себе, как разорву вдруг своим телом гладь воды и вдохну полной грудью свежий морской воздух, уже слышу крик пролетающих над головой чаек, но неожиданно вода становится все плотнее, сковывает мои движения. Я уже почти не могу пошевелиться, и вдруг свет надо мной гаснет, и я понимаю, что до поверхности еще многие километры, а то, что я принял за свет солнца, было электрическим лучом с проплывающей мимо огромной подводной лодки.

- Мужчина, сойдите с клумбы или я сейчас вызову милицию! – врезается в мое сознание старушечий крик, звенит, отдается в мозгу эхом, как в огромной пещере, разносится среди ее сводов как стая летучих мышей.

Я открываю глаза и вытираю пот со лба, отхожу от статуи и, не глядя на старуху, иду прочь.

Умирающие клены шевелят надо мной кронами, время от времени десантируя на мою голову красно-желтые листья. В это время в парке обычно никого не бывает, аллея, уходящая вдаль абсолютно пуста, даже редкие скамейки, стоящие вдоль нее свободны.