О пене, розах, женской грации и прозе

Жена зовет меня, открыв дверь ванной,
Чтоб спинку я потер: какая проза!
Я раньше был романтиком галантным:
Спешил на зов – и в пену сыпал розы!
Ну а теперь? Ну просят, ну, не жалко…
Бесстрастно под струей мочу мочалку.
Теперь ты - не Рожденная-из-Пены:
От родов на ногах набухли вены,
Уж талия не та, обвисли груди…
Такой, увы, ценой приходят люди
На самый главный островок Вселенной:
Землей зовется он. Зачем-то – бренной.
А в комнате бормочет телевизор:
Там, с талией осиной, - Клавка Шиффер.
Что создана дарить утехи ночи
И может жизнь дарить, но – вряд ли хочет:
«От этого обвиснуть могут груди!
Пусть в мир за счет чужой приходят люди!»
И восхищаясь ей, теряет силу
И матерью не хочет быть Россия!
Ты полотенцем ноги вытираешь,
Из слива ванны пробку убираешь…
И я увидел маленькое чудо,
Которого вовеки не забуду:
Своим ты телом воду освятила,
И в ней творящая возникла сила,
Вершившая зачатие Вселенной:
Галактикой свилась у слива пена!

Р.S.
Я засыпаю, вперясь в телевизор:
Ты снишься мне, о Клаудия Шиффер!
Спешу к тебе, и словно под гипнозом,
К ногам твоим я в пену сыплю розы!
Ну а для ног жены сойдет и проза.