Разговор перед рассветом

Мужчина долго бродил по лесу в поисках хвороста. На нем было белое, длинное платье, подпоясанное грубой веревкой. Фигура была очень худой и чуть-чуть сутуловатой, но это не скрывало его высокого роста.
Человек, набрав уже целую охапку дров, оглянулся еще раз в поисках чего-то, может, оглянулся просто так, а может, стремился заметить одиноко растущий цветок.
 Еще не рассвело, хотя небо успело заметно спрятать звезды и обозначить контуры предметов, принадлежащих миру. Он очень любил рассвет, наверное, по каким-то своим причинам; любил закат, ночь и день, но рассвет сильнее всего.
Мужчина искренне как ребенок радовался, что ему удалось найти хворост для костра и что будет возможность согреть озябшие члены. Ночи в этом году выдавались холодными.
Он минут пятнадцать брел вдоль неглубокого ручья, пока не вышел на поляну с медленно тлеющими углями и спящими людьми. Их было двенадцать. Присев у костра, и подкинув в него хвороста, мужчина с легкой улыбкой на устах оглядел каждого спящего. Лица у всех были смиренные, красивые и добрые, такие лица нравились ему, хотя ему нравились любые лица, но эти просто находились рядом с ним в данную минуту.
Прошло некоторое время, костер, раздуваемый ветром совсем разгорелся и человек с наслаждением подставил к нему озябшие руки. В это мгновение кто-то из спящих промолвил сквозь сон что-то явно одобрительное.
  Нет, ему совсем не было грустно, что он сидит совсем один. Он ценил полезность сна, тем более что шли они несколько дней почти без отдыха и что им предстоит пройти столько же. Он пару раз громко кашлянул и попытался разломать хворост, но передумал. Ему нравились одинокие часы перед рассветом, но и нравилось, когда он встречал их с кем-нибудь. Все же не стоит беспокоить, - подумал он. Его глаза всегда печальные, полные какой-то невыразимой тоски, но и одновременно любви, стали в эту минуту еще более печальными.   
Хруст ветви под чьими-то ногами за спиной, заставили его резко обернуться. Мужчина искренне обрадовался такой неожиданной встречей со старым знакомым. Чувства были взаимными. После того как гость занял место у костра, началась предрассветная беседа, длившаяся недолго.
- Скоро уже, - как бы между прочим заметил гость после пары фраз о холодной погоде.
- Знаю.
- И не страшно?
-   Из чаши, которую подают, должно отведать.
О чем они говорили, не было понятно. Складывалось ощущение, что этот разговор продолжение какого-то предшествующего. Просто фразы о неизвестном предмете. Незнакомец не стал долго задерживаться, сказал что-то пространное о том, что заканчивается время. Мужчина встал, поцеловал гостя в обе щеки и пожелал хорошей дороги. Гость, уже почти скрывшись в кромке леса, с надеждой прокричал:
 - Поднесешь ли мне чашу после себя?
             Мужчина не ответил, а только с улыбкой принял вопрос и также улыбкой на него ответил. Такой громкий вопрос разбудил одного из спящих. Он с удивлением посмотрел на уходящего человека, потом перевел взгляд на стоящего.
- Ничего, ничего, - ответил тот на немой вопрос. – Скоро рассвет уже, скоро. Спи.
Прошло некоторое время с событий на поляне. Много что произошло спустя это время, да и все не пересказать. Просто по каким-то неизвестным причинам того самого мужчину решили казнить как преступника. А преступников распинали на кресте. Когда в тело забили гвозди и возвысили над толпой, чей-то слабый голос с соседнего креста окликнул мужчину по имени. Тот повернул голову и узнал своего знакомого.
Странные слухи ходили среди народа, будто соседний на кресте был сатана, что он в людей вселялся и через них делал злые дела, что будто бы люди его узнали. Но возможно ли такое никто вразумительно ответить не сумел.

                5.10.2003