Баллада об отце и сыне

Толпы неистовство, летящее с трибун
Пришедшей, чтобы кровь сегодня видеть.
Пред нею речь берет колдун,
Исход сраженья он готов предвидеть.
Рукою сбросив прядь со лба
Волос впитавших мудрости познаний
Он молвит: «бьются два раба,
Голодных до людских стязаний!
Но вижу ясно, победит юнец,
Мне Боги говорят об этом…
Распорядился так безликий наш творец,
Командующий белым светом!
Матерый стар. Свой сотый бой
Не суждено ему закончить»
Шамана песнь прервал собачий вой
Одна другой визжали громче
Желали псы терзать людскую плоть,
Порвать клыками слабого на части.
Рубить, пронзать, крушить, колоть
Готовы два бойца, волками скалят пасти.
Народ ликует: славный выйдет бой
Два аса скрестят здесь свои орудья.
Над ними царствует закон такой,
Что смерть собой заменит мненье судей.


Удар наотмашь! Первым был юнец:
Продали необтесанные нервы.
Лязг стали, искры – опытный боец
Как ждал, что тот ударит первым.

Приняв направо, в ребра дал ответ
Полтонны кулаком на них обрушил.
Хруст кости, но пути назад  уж нет
Жизнь на кону сильней удавки душит.

Матерый сдал назад – пускай переведет
Противник дух. Так все же честь по чести
Встал в стоку, ждет, пока тот снова нападет
Он знает, что кулак сильнее жести.

Когда бьешь кулаком, то силу забираешь,
Железо так, игра для слабаков,
А чувствовать, как плоть насквозь пронзаешь
Награда поприличней кабаков.

Второй удар: силен, однако, малый,
Кусок меча срубил и глазом не моргнув.
Матерый взглядом, как пчелиным жалом,
Пронзил противника, ногой в колено пнув.

Тот рухнул оземь. Край рубахи завернулся
На жилистой груди был выколот варан
Под ним удав колечиком свернулся.
И рядом несколько заживших ран.

Матерый выронил из рук свой меч
Признал в наколке метку клана
Утратил на минуту даже речь:
Не думал, что сын вырастет так рано.

Юнец вскочил, но медлил: не в чести бойцу
С железом к безоружному кидаться
К лицу нож в спину только подлецу.
Трибуны видя это начали смеяться.

«Два труса!», «Желторотый недоросток!»
«Две женщины, не драться, а рожать!»
«Да мужества в обоих них с наперсток!»
«Спускай собак! Обоих их задрать!»

- Руби! -   матерый прошептал – 
Давай скорей, а то убьют обоих!
    А я, видать, свое отвоевал.
    И жизни песнь передаю по крови.

    Я твой отец. И боги так решили,
    Что встречусь с сыном на арене я
    Иль, может, дьяволы судьбу мою вершили?
    А дома как? Сестренка, мама и друзья?
    Меня надеюсь там не позабыли?



- Мертвы все дома. Странники пустынь
На нас напали. Я один остался
Но ты отец не горячись, остынь,
Забудь о том, что я с тобою дрался.

В нас кровь одна и мы с тобой не в силах
Делить ее. Должны мы защищать
Друг друга, чтобы не случилось,
А коль придется, вместе умирать.

И встали стар и мал спина к спине,
Плечом плечо другого прикрывая
Поднялся меч раба, восставшего в огне,
Готовый суд вершить, неистово карая.

Глаза горят, а желваки играют,
По жилам кровь потоками бурлит
Отец и сын друг друга защищают
Пусть знают все: свободу не убить!

Они ждут смерть, но счастливы едино:
Что жизнь? Игра не более того!
Важнее то, что мрет  отец за сына
А сын стоит за предка своего.

И пусть собаки рвут тела на части,
Пускай охранник метит стрелы в них,
Ведь главное сейчас, что нет над ними власти
Способной вынудить издать пощады крик!