Sine nomine шизофрения

Пришла тоска, четыре глазка… Пришла, сидит и смотрит. Что ж с ней делать-то? Покормить? Не ест… Погладить? А как её погладишь, когда она сидит, и смотрит… и смотрит…

Человеческие эмоции довольно часто представляются мне в виде живых существ – маленьких зверюшек, птичек, странных созданий со особым, неповторимым характером, манерами, внешностью. Сейчас я сама чем-то напоминаю маленькую зверюшку – взъерошенную, потерянную, свернувшуюся в неловкий комочек за стеклянной стеной своей тоски, с вопросом в глазах… Она оборачивается через плечо, словно пытаясь дотянуться до сияющего мира за спиной, и отворачивается опять...
Так оглядываются замерзшие бездомные собаки на улице, когда я прохожу мимо… ловят мой взгляд… чуют родственную душу?

И все-таки – что же с ней делать-то? Сидит, глядит – не мигая, внимательно, неотрывно… Глазки ясные, светлые, прозрачные, как вода в соловецких озерах у берега в солнечный день… И ничего-то в них нету, ни-че-го…

Меня когда-то научили умному слову синестезия. Это когда у настроения есть цвет, у музыки – линия, а у слов – вкус… Из слов ведь можно творить целые кулинарные шедевры, классические, экспериментальные, го-ло-во-кружительные! Ах, какие же бывают сочные фразы – объедение. Правда, из самой "синестезии" ничего путного не приготовишь – так, обычный филологический сухарик.
Тоска, как мне кажется, по вкусу напоминает нераспустившиеся почки орешника…

Нет, так долго не протянешь. Ну никак. Пару дней еще потерпеть можно, ну неделю. А больше – никак…
И вот я решаюсь. Осторожно протягиваю руку… То ли шерсть, то ли перья, и не жестко, и не мягко, топорщится – ну да слава Богу, что не колется… Хо-ро-ший, хо-ро-ший… Может, приручится, угреется, отвлечется… может, закроет глазки?..