Семья. 5. Глава 3. Цвилинги и Карпманы

Глава третья. Цвилинги и Карпманы

Cегодня -- Йом кипур. Особый
Для иудеев день, когда
Ты должен пренебречь утробой,
Помыслив о душе. Звезда

Судьбы твоей сейчас на мушке.
Постись усердно. Не греши.
Проси прощенья друг у дружки
Для очищения души.

Сегодня на весах созданья
До грана  взвешены мои
Богоуголные деянья,
Грехи и промахи. Моли

Со мной о милости Владыку.
Отец, Барух Хашем*, молю,
Впиши в Живых Святую Книгу...
Тогда историю мою

Сумею довести до точки
И миру подарить. Зачти
Мне в плюс заглавия и строчки,
За несуразности -- прости...

Приступим. Новое сказанье
Не представляется простым.
Не легкое бытописанье --
Рассказ о предках. Едкий дым

Пожаров и погромов частых,
Не прекращавшихся в веках,
Скрывал династии и касты,
И племена рассеял в прах.

--------------------------
* Благословенно имя Его (с иврита)









Колен Израилевых десять
По свету ищут до сих пор.
Куда, куда сумели деться
На малом "шарике"? В упор,

Однако, их следов не видно.
Не ими ль строилась Москва?...
Иное, впрочем, мне обидно:
И сам не ведаю родства.

Ведь был же среди первых, древних,
Идущих смело за Моше,
Тот, кто семейственного древа
Был мощным корнем, но уже,

Увы, забыт. Печаль -- забытым.
Возможно,  предок был -- левит?
Иль полководец знаменитый,
Чьи подвиги Тора хранит?

Иль это, может, сам Иаков,
А может вовсе -- царь Давид?
Нет ни свидетелей ни знаков
И нет архива, что хранит

Генеалогию семейства
С времен древнейших и до сих.
Вот отчего хочу -- не смейся --
Хоть след от пращуров моих

Запечатлеть здесь для потомков.
Конкретно -- для тебя, сынок,
Живя без суеты, негромко,
Но каждый сделал все, что мог,

Для сохранения фамильи,
Для продолжения семьи.
Известно нам, что жили-были,
Пивали-ели на свои











В местечке Торкове и рядом
(А рядом -- Шпиков и т.д.)
Мясник Исак с супругой. Надо б
Назвать ее и имя. Где,

В каком досье над сим секретом
Сорвем мы времени вуаль
И у кого спросить об этом?
Никто уж и не помнит. Жаль...

А вот уже Исака предки --
Сплошное белое пятно.
Пусты в таблице рода клетки,
Предположение одно

Неоспоримо здесь, пожалуй:
Когда властитель римский Тит
Уничтоженью и пожару
Повторно Храм подверг (горит

Святынь святыня), пали наземь
В безмерном горе все в Стране.
Пошли по свету. В Ашкеназе*
Осели некие и мне

Понятно, Что Исака предок
Был без сомненья, среди них.
Средь иудеев крайне редок
Такой, кто без священных Книг

В любую двинется дорогу.
С Торой явившись в Ашкеназ,
Язык немецкий понемногу
Они освоили. Сейчас

Его преображенным видишь
Еврейским алфавитом. Так
Родился в Ашкеназе идиш.
Его родным уже Исак
-----------------------------
* в Германии (с иврита)









Считал привычно. Он, возможно
Еще предания хранил
О том, как пращур осторожно
Из Ашкеназа уходил.

Спасаясь от погромов, в Польшу
Со всем семейством и Торой.
Вот все предположенье. Больше
Нет сведений, хоть землю рой...

Когда пришли евреи в Торков,
И по окрестностям -- Бог весть.
Из всех местечек ближних только
О Хмельнике известья есть.

Четыре века с половиной
Назад впервые семь семейств
Дорогой горькою и длинной
Пришли сюда из дальних мест.

Из дней, что ближе к нам, ряд фактов
Уже присутствует в досье,
Что позволяет нам хоть как-то
Слегка уменьшить забытье.

Не столь значительно, однако.
Чтоб был здесь истинно прорыв.
Но ведомы детей Исака
Нам имена. Употребив

Известный метод дедуктивный,
Мы вам представим ряд имен,
Что ранее конспиративный
Скрывал заслон былых времен.

Итак, Иосиф. Он вам ведом.
Он младше Ленина на год.
Он был по матери мне дедом,
Он -- корень древа и оплот.












Теперь -- Иосифовы братья.
Аврум и Шая, кто из них
Был старше -- нам не разобраться,
Архивных не осталось книг

По крайней мере -- в Украине.
Но можно попытаться здесь*
Искать концы семейных линий...
О них упоминанья есть,

Я полагаю, в тех архивах,
Где иммигрантские дела.
Должно быть, их потомки живы,
Но эта ветвь уж отошла

От общей шпиковской мишпухи.**
Что вся уж тоже в США.
Искать их? О семейном духе
Перетолковывать? Нет, ша!

Пускай себе живут в покое,
Никто из них о нас не знал.
Зачем им бедствие такое --
Незваных родичей кагал?

Для них -- история семейства --
По умолчанью -- полный бред.
У них, поди, дома, поместья.
Нет интереса, с кем их дед

Родством был связан и любовью...
Таким мне видится расклад
Ветвей оторванных судьбою
От древа много лет назад...

О Хаскиеле, что в Тульчине
С семьею жил (четвертый брат)
Не так уж много можем ныне
Порассказать, на первый взгляд.
--------------------
* В США
** Семьи (с идиша и иврита)







Был старший сын его, Аврэймл,
Высок, красив, кудряв -- в отца.
Сын Пиня чутко слушал время,
С ним примиряясь, но лица

Он не терял в угоду власти,
Хотя и сам во власть, как в грязь
Свалился --  по партийной части
В Томашполе. Портийный князь

Был Пиня Цвилинг -- оцым-поцым!
Но забегая колобком
Вперед рассказа, между прочим,
Замечу: был я с ним знаком

Году эдак в шестидесятом.
И он мне показался -- во!
Нормальный дядя. Был солдатом
На фронте. Кровное родство

Считал по жизни фактом важным.
Есть основанья полагать,
Что был он воином отважным
В сраженьях за Отчизну-мать.

Была сестра у братьев -- Сура --
То ль Сара, то ли Суламифь...
Вот вся, что есть в досье, фактура.
Домысливать не станем. Миф

Не интересней четких фактов.
Факт, он упрямее быка,
Факт прет через года, как трактор...
Ну, ладно, Цвилингов пока...

Оставим. Карпманов опишем.
А эти, спросите, причем?
Да ежели живем и дышим,
Читаем книжки, что -- почем











Маленько в жизни понимаем,
Кого-то любим, кой-кого
Из пращуров напоминаем,
Здесь Карпманы того-сего

Нам набросали в гены. Млея
Под доброй карпманской рукой,
Я вырастал. Ведь баба Лея
Из Карпманской мишпухи. Стой!

Здесь надо помолчать, однако.
Подумать, вспомнить, пожалеть...

Ну, двигай, что ль вперед, писака.
Не мальчик. Нечего реветь!

Ну, зватит, прекращай... Собраться!
Чего там, на вот люминал...

Ну, ладно... О местечке Брацлав
Однажды я упоминал.

Отсюда были Лейб и Фейга...
А Лея -- дочка номер раз.
Не так чтоб велика семейка:
Детей лишь четверо... Сейчас

Семью считали бы огромной...
Второй была дочурка Этл,
Сын Фроим третий. Дальше, помним,
Иосиф, -- мы и помнит штетл.

Поскольку то ли анархистом
Он был -- не то большевиком --
Скрывался: полицейский пристав
За ним охотился... Потом














Он за границу двинул тайно --
И потерялся без следа...

Надеюсь: может быть. случайно
Попал он именно сюда,

Куда два века люд еврейский
Из европейских разных стран,
Исход не прекратив библейский,
Плывет, летит чрез океан.

Быть может, в этом наша драма:
Нигде мы, в общем, не нужны.
Мы со времен второго Храма
Уходим из своей Страны

Все дальше, дальше, дальше, дальше --
И неостановим Исход.
Отец, Барух Хашем*, так дай же
Нам весть благую про приход

Освободителя евреев...
Все остальное -- миражи.
Пока живем -- надежда греет...
Дай, Господи, еще пожить,

Чего-то сотворить во имя
Народа избранного! Вот...
Трудами скромными моими
Могу ль Машиаха приход

Хотя б на краткий миг приблизить,
Народ избавить от оков?

В России -- кризис. В мире -- кризис.
И волчье щелканье клыков

Вокруг прародины евреев.
Нет в мире мира и добра
И он с годами не добреет...

Главу заканчивать пора...
--------------------
*Благословенно имя Его (с иврита)







PS. И ныне на Урале
Фамилия семьи в цене.
Четыре поколенья знали:
Был Цвилинг -- революционер.

Какие-то имел заслуги
Пред большевизмом. Ценный кадр!
И, будто -- доносились слухи --
Что в честь его назвали театр.

Не знаем в точности. Возможно...
О степени его родства
С семейством нашим непреложно
Судить не станем. Но -- едва ль...

...Закрыли книжку. Помолчали
О сущем дне и о былом.
Сказанье все еще в начале --
Так к продолженью перейдем.

Вновь наступает час раздумья...
Не знаю, прав я иль не прав,
Вам нового рекомендуя
Героя для дальнейших глав...