Кричать от нестерпимой боли...

А бес сомнения терзает и не спит…

Кричать от нестерпимой боли
вновь. Во сне.
Побегом из неволи
прорастает вечер.
Я  не отвечу! Не отвечу! Не…
Теперь я точно не отвечу!
От сумасбродства отшатнуться,
укачивать ветвями, укачать.
И запахнуться в разорванные
крУжева небес,
где  изморозь сверкает,
словно бес подбрасывает дров
в костёр из сожалений.
Как в прорубь заглянуть
сквозь чуть замёрзший лёд
в загадочные дали снохождений.
По выкрошенным временем
ступеням идти, идти, идти.
Пройти хотя бы первый круг!
Хотя бы этот!
К рассвету всё проЯснится, 
утихнет, отболит.
Хотя бы это, это, это!
На то - уже не хватит сил!
Фонарщик шаркает.
Вздыхая, погасил
все фонари -  в них уголья
от прежних вожделений -
и тени от сомнений
в сон впустил.
Ни сил, ни слов, ни отражений,
лишь жженье в том же уголке,
где плачет и болит -
не спит, не спит, не спит! - 
в хрустальный ящичек
припрятанное сердце.
А по соседству  -
бег ручья  и влажность
нежных рос,
розовощёкость роз,
жужжанье жёлтых ос,
и песен пенье…

Но бес сомнения
всё усмехается,
терзает
и молчит...