Неоконченная поэма предметов

_____________ Предмет, вещь, штуковина…
_____________ В этой поэме много всяких штуковин.
_____________ Важных и не очень важных.
_____________ Вы можете выбрать, какие из них вам нужны,
_____________ а какие – нет.
 

1. Утро ведьмы.

Небо чисто. Беатриче
Лечит юного врача.
Чайки чавкают добычей,
Непристойности крича.
Бедный бредит и бормочет,
Мол, его покойный дед
До него добраться хочет.—
Экий, право же, предмет!
Врач то плачет, то курлычет,
Видит образ палача…
Чайки чавкают добычей,
Непристойности крича.
Небо ясно, и недаром
Бледный врачик смотрит в ад,
Жарим совести пожаром,
Чует, в чем он виноват.
Виноват, похоже, люто.—
Ты, что ль, деда отравил?
Птицы смякли на минуту…
И вновь гадят что есть сил.
Утро ведьмы…

Сколько ж можно? Не пой, не пляши,
Сиди – вразумляй грешника:
Нехорошо, мол, людей душить,
Травить, бить фамильным подсвечником,
Даже если невеста кудлата,
А наследства ждать долговато,
Так и сяк, жизнь – не кино!

Беатриче седлает стул и вылетает в окно.

Небо чисто. Блещут пташки
В завитках воздушных роз,
Сохнут пятна на рубашке
От врачовых липких слез.


2. Разговор.

Вот и город. Ленивые птицы…
(Вы простите мне легкость слов,
Я всегда жила на границе
Двух поссорившихся миров.)
Ощипаны, но задасты,
Эти птицы летают едва,
Зато в плотских утехах горазды…
(Что-то речь моя стала крива.
В Cityградах я склонна к бреду,
В Елеtownах – оживаю.
В первых меня и нету,
Во вторых иногда бываю.)
Речь крива, но импозантна –
Это признак агломерации,
Здесь взрослеют и гибнут таланты,
Становясь достоянием нации.
Здесь много людей и вещей,
Но вещи чуть-чуть важнее,
И умы горят от страстей,
Покуда сердца холодеют.

В Cityградах ленивы птицы,
Крепчает собачья мафия,
Я скольжу по гипсовым лицам
И прилипчивым фотографиям.


3. Насквозь.

Мне в городе этом не нужно ничто.
О, прочный, блестящий упадок!
Красиво гуляет в красивом пальто
Старик. Живописен и гадок.
прическа. Очки. Интеллект. Телефон
Пищит грациозно на редкость.
Он сам для себя замечательный фон.
Светскость. Светскость. Светскость.
 
А я тебя вижу насквозь,
И потому-то, друг,
Наши дорожки врозь:
Мне – мир, а тебе – досуг.
Стоило воевать:
Серебром седина закрашена.

Но о чем я? Пора улетать.
Мне совсем здесь не о чем спрашивать!

Небо чисто. Беатриче
Растворилась за углом.
Кошки чавкают жар-птицей,
Не жалея ни о ком.


4. Она и они.

А вот и моя сестрица!
Легка на зов безутешный.
Она любит болтать небылицы.
Небылицы страшны, но потешны.
Иногда говорит без затей.
Правда смешна и жутка –
Она может на целые сутки
Превращать мертвецов в людей.
Потом правда кончается.
Разум врет и химичит.
Мертвецы домой возвращаются,
Чтоб законно отведать добычи.
Чай стоячий у них. Жизнь – сидячая.
Мечты – развратно-лежачи.
Что поделать, коль кровь не горячая?
Уже не умеют иначе.
…И даже когда поют!
…И даже в восторге спортивном!—
Смертельничают. Не живут.
Потому и противны.
 
Небо тучи загрузило
И шутя, и на беду.
Чайки хрюкают уныло
И косятся в пустоту.


5. Огненный ключ.

Но есть в этом мире вещь настоящая –
Хочешь бери, а хочешь забудь –
Огненный ключ – Колдовское Бесстрашие,
С этим ключом я отправилась в путь.
Вскрыла себя – экий хлам одиночества:
Слева – пророчества, справа – печаль,
Чуждые сердцу кумиры лжезодчества
И запыленная чаша Грааль.
Скотство, ей-богу же! Ангелы – пьяны.
Ум – пылесосить! Чертей – в колбасу.

И то, что сегодня покажется странным,
Завтра я в жизнь твою перенесу.


6. Звезды.

Небо звездно. Беатриче
Собирается в салон
Леди Бледишь. Грациозно
Подбирает платью в тон
Вкус ухмылки, взмах бровей
И почти на грани кича
Пару умненьких идей.
Небо звездно. "Эге-гей!"—
Гаркнув бодро, хвать сестрицу –
И летит ко всем чертям.
-- Но к лицу ль нам эти лица?
    Что, ей-богу, делать там?
-- Дорогая, я узнала,
    Что в салоне модных дам,
    В бакалее моложавых
   Роже-ляжко-полудум
   Затесался чей-то ум.
   Как – не знаю. Факт есть факт.
   Мы же, с кроткою любовью,
   Должны несть спасенья акт
   Даже в броккенских условьях.
   Чтобы ум не разложился
   На условные рефлексы,
   Чтобы с горя не напился…
…чтоб имел альтернативу
    Не переродиться в нечто,
    Растолкуем перспективу
    И предложим убежать.

Небо звездно. Беатриче
Приземляется в бедлам.
Помнишь "veni, vidi, vici"?
Пожелая того же нам.

Пожелай… Но в небе звезды.
Сто вселенских поцелуев
В дымке пара – вот залог,
Нежный вечности упрек:
Всё, что нужно – очень просто,
Набросай, я – дорисую…
Сто алмазных поцелуев –
Всех печалей эпилог.


7. Край.

На краешке чертовьей дали
У золотой реки
Мы утро дивное встречали,
Как землю моряки.
И ты сказала: "Эка небыль
Космичить на метле,
Попробуй опровергнуть нежить
Словами, на земле."
Но между тем метлу держала –
Свой жезл, свой корабль –
И от усталости шептала:
"О, терра, ва-о-дьябль!"

Небо чисто. Чайки кличут:
"Боже, боже, дай пожрать!"
Спит в полете Беатриче,
Недоврезавшись в кровать.


8. Автор.

…А я, лунатик, по краю ума,
По скользкой спинке струны,
Кружусь на ноте, мне ласкова тьма
В обманчивом свете луны.
…Со мною – луна, а с тобою – светило,
Всё остальное -- тюрьма,
И то, что тебе покажется милым,
Сведет мое сердце с ума…