отрывок без названия

Ему надоело просто перебирать ногами, и он закрыл глаза. Открыв их, он оказался в темноте и абсолютной тишине. Рука его вцепилась в луч света, уходящего в даль серебряной дорожкой. Когда он оказывался в этом месте, ему всегда на ум приходила пьеса Островского. Про себя он часто повторял с ухмылкой: «Луч света в темном царстве». Что это было: тоннель, проход – он не знал. Ему не нравилось это место и человек, который всегда был в белом, уходил с него как можно скорее. Единственное, что ему там было по душе – это полет: бесшумный и забвенный. Он летел все быстрее и быстрее вдоль луча, и казалось, что он скользит по нему, как в свободном падении, скользит капля дождя по воздуху.
Внезапно, его окружил свет, который медленно рассеивался. Он слышал голоса, вполне человеческие и приятные. Было довольно светло и красиво. Все вокруг сверкало серебром, смешанным красными и желтыми красками опадающих осенних листьев. Он нашел эту планету уже давно и берег ее для себя, здесь ему было лучше, чем где бы то ни было. Сознание людей этой планеты в корне отличалось от сознания, таких же на вид людей его родной Земли, но это ему нисколько не мешало.
Он опять сухо перебирал ногами по зеленой улице. Мимо него пробегали люди, явно спешившие по своим делам. Никто не заметил его появления среди толпы. Он всегда умел это делать: быть со всеми и быть незаметным, ведь он – это время, неуловимое и незаметно уходящее. Человек, который был всегда в белом, дошел до небольшого снаружи дома, зайти в который удалось лишь маленькой горстке его друзей. Он открыл дверь, и перед ним появилась дорожка, среди огромного сада белых роз. Тротуар тянулся длинной змейкой к блестящему серебром замку. Ему опять надоело идти, и он оказался в своем любимом кресле, стоило лишь об этом подумать. Закурив сигарету, он взял в руки ручку и блокнот. Это был его дневник с надписью: «Эмиль». Его так звали. Посидев немного в раздумьях, он начал листать свой дневничек, перечитывая старые записи.
Эмиль начал писать его еще в детстве. Мать свою он не помнил, но ей было посвящено много страниц блокнота. Она умерла почти сразу после его рождения. «Земной отец» не принял его, и было из-за чего. Ведь он не мог иметь детей, и от кого забеременела его жена, для него оставалось тайной. До четырех лет Эмиль жил в детском приюте при христианской церкви. Он никогда не спал и в свои восемь перечитал все книги, которые только мог найти. Уже тогда Эмиль одевался только в белое, нашел свою планету и построил замок.
Одна из страниц начиналась: «Я – ». Он не знал, как себя назвать. В то время Эмиль был измотан поисками своего настоящего отца. Его нельзя было назвать ни Богом, ни дьяволом, ни человеком. В нем таилась и душа, и… подленькая душенка. Вся Вселенная была спрятана в нем.
Однажды, он предстал перед Богом. Они много говорили. Это звучит глупо? Я так не думаю. Он сидел и рядом с дьяволом, который оказался намного приятнее в беседе. Бог привык все поручать другим. Он – лишь основа. Дьявол же всегда все делает сам. Эмиль получил ответы на многие вопросы, но вопросов почему-то стало еще больше.
Он узнал как Все родилось. Что когда-то ничего не было, кроме времени, и оно накапливала в себе всю суету вне себя. Так появилась идея – идея идей, таившая в себе неразделенное мироздание. Земные люди назвали бы ее идеей добра и зла. Но вместе? Без борьбы?
Что значит сама жизнь без борьбы, вся история Мира заключается в ней. Вечная борьба добра и зла разделила идею. Добро назвалось Богом, а зло – Дьяволом. Сотворив Мир, планеты и жизнь смертных, добро получило большую силу, ибо жило верой людей, которую просто прививало с рождения. Но откуда появилась побочная, темная часть Вселенной, и кто вел священные книги ни Бог, ни дьявол не знали. Это было выше их сознания.
Вселенную разделили, разделили как простой кусок хлеба, правда, «сила» получила больший.
Земля. Она попала под власть дьявола. История этой планеты заключается в борьбе добра против зла. Однако, одно в нашем сознании мало чем отличается от другого. По сути, мы боремся злом против зла. Обреченность этого боя не вызывает сомнений.
Идея идей была разделена. Но остался корень. Основа начала. Это было Отцом всего.
Совсем себя, не контролируя, Эмиль начал разговаривать с кем-то. Голос был громким и выразительным. Перед ним стоял его отец.
– Здравствуй, сынок: с мягкостью произнес Он.
– Здравствуй: сухо и спокойно проговорил Эмиль. – Что привело тебя ко мне?: спросил собеседник в белом.
– Твои воспоминания. Давно ты не думал обо мне.
– Все не хватало времени, отец: произнес Эмиль, оправдываясь.
– В твоем распоряжении вся вечность, сынок. Ты торопишься жить. Тебе это может надоесть, ты можешь сойти с ума или… Ты еще молод, тебе еще многому нужно научиться. В твоих руках власть, самая великая во Вселенной и нужно учиться пользоваться ею. Пока ты жив, жива и вечность. Ты и есть вечность, сынок. Я…
– Довольно: вскрикнул Эмиль – Отец, я твоя ошибка. Я не вижу своего настоящего рождения и своего финала. Как мне жить, не зная смерти, ведь я еще и человек, человек Земли… Кстати, я давно хотел спросить, почему ты выбрал именно эту планету? – после некоторой паузы спокойным тоном спросил Эмиль.
– Мне всегда она нравилась. Я наблюдал за ней со дня ее сотворения. Люди на ней самые выносливые, они везде найдут лазейку для выхода. Нет ничего, чтобы могло их уничтожить, кроме их самих, конечно. Люди Земли могут привыкнуть ко всему.
– Кроме вечной жизни!?: с иронией произнес Эмиль.
– Да, наверное, но ты не совсем человек, и нет ни одной расы, которая привыкла бы к этому: спокойно ответил отец.
– А жители «Зеленой планеты»?: снова спросил сын.
– Они ленивы и глупы. Они совершенно не приспособлены к реальной жизни. Бог им сделал подарок, который они совсем не ценят, хотя они и оценить его не способны. Они – овцы, послушные овцы.
– Знаешь, я часто думаю о жизни и смерти: сказал Эмиль, опустив голову.
– Зачем? Ты знаешь о них все с самого рождения, и не будем пока об этом: поставил точку Он.
– Отец,: после короткой паузы снова начал Эмиль – Ты всегда отмалчиваешься, когда я спрашиваю тебя о моей матери. Почему? Почему, например, ты выбрал ее, на Земле столько женщин?
Тот, как-то не понятно посмотрев на камин, разжег, лежавшие в нем дрова. Поднес к нему руки так, будто греет кончики пальцев, и после небольшой паузы ответил:
– Наверное, любовь… или… не спрашивай меня, сынок, я не знаю что это: начал мямлить Он.
– А как это: любить не по-людски. Я даже не знаю, как это назвать, по божьи, что ли?: спросил Эмиль.
– А ты можешь объяснить, как это любить по-человечески?
– М-м… Нет, я же не человек, и не…Слушай, а кто ты, отец? Ты не Бог, ты не дьявол. Я знаю кто ты, но высказать это в словах просто не могу.
– Я и сам задавал себе этот вопрос, но… даже в священных книгах нет ответа. Я – это я. Я есть то, что я есть: ответил отец.
Эмиль подошел к камину, сел на теплую белую шкуру медведя и жестом предложил сделать то же отцу: тот подчинился.
– Что у тебя нового?: добрым тоном поинтересовался Эмиль.
– Да, все по-старому. Просто наблюдаю, слежу и делаю выводы. Как и всегда, то есть, как и раньше, сколько себя помню.
– Бокал вина?: неожиданно спросил сын.
– С удовольствием: согласился отец.
В руках Эмиля выросли два бокала красного вина. В комнате резко потемнело, и лишь мерцающий свет камина освещал их фигуры.
– По-моему, тебе нужно отвлечься: произнес Эмиль.
– Не сейчас, может быть позже. У меня плохое предчувствие. Что-то не так, что-то меняется, даже в данный момент, что-то неладное творится: найдя подходящий момент, начал Он.
– Что ты чувствуешь?: спросил Эмиль.
– Не знаю, не могу понять.
– Ты просто параноически боишься перемен, отец.
– Возможно: согласился Он, продолжая – Ты слышал Легенду о Мирах?
– Я слышал о ней, но о чем она, мне никто не рассказывал: ответил человек в белом.
– Ее нельзя пересказать, сынок. Ее надо пройти. Для этого нужно проделать большой путь. «Путь знаний и наук», «Путь создания» и, наконец, «Путь забвения».
– У-у… Как страшно: усмехнулся Эмиль, состряпав больше смешную, чем страшную гримасу на лице – Хорошо, что в детстве ты мне на ночь сказки не рассказывал. («Хотя я и не спал никогда»: подумал человек в белом.)
– Это важно, сынок: продолжал отец, не обращая внимания на выходки Эмиля – Мне кажется, что со мной случится неладное. Ты, ты что-нибудь слышал о темной части Вселенной?: спросил Он.
– Слышал. Вроде она нейтральна и не принадлежит ни Богу, ни Дьяволу.
– Да. Она не подвластна обыкновенному разуму. Она постоянно возникает на границе царств, сколько бы не делили Вселенную.
– Если есть темная, значит, есть и светлая?: спросил Эмиль.
– Согласно логике, внутри нее: ответил Он.
– Согласно логике обыкновенной Вселенной. А согласно логике темной ее части, может она вовсе и не обязательна?
– Может и так: согласился отец.
– Темная, светлая… А… мы, значит, этакие середняки, да?: снова спросил Эмиль.
– Да, мы – «середняки», сынок: ответил отец.
– Там я найду ответы на свои вопросы, как ты думаешь?
– Думаю, что на все твои вопросы ни кто и ни что в мире не даст ответов, слишком уж их много: пошутил Он.
– А кто-либо пытался?: в очередной раз задал вопрос Эмиль.
– Пытались многие, но никто не вернулся. Может, им там понравилось, может, их уже и нет вовсе.
– А что за пределами нашей Вселенной? Я часто был на самом ее краю и видел там лишь черную пустоту.
– У тебя все еще впереди. Ты все еще узнаешь, сынок.



Он сидел на краю Вселенной и слушал их. Он был ангелом, простым ангелом, который, сколько себя помнил, то и дело выполнял самую опасную работу, поручаемую господом. Его звали Воин – странное имя, данное ему при рождении. Ему не было равных в бою. Он умел все, что нужно для солдата господа. Исчезать во времени и наносить неожиданные удары секундой раньше, размножаться в пространстве, правильно уйти от раздора, когда это необходимо. Он никогда не задавал лишних вопросов, хотя на все смотрел со своей точки зрения. Он был незаменимым оружием бога. Прекрасный боец по имени Воин.
Но он был избран. Избран для миссии, которая началась уже давно и набирала свои обороты все с большей и большей силой. Воин был ее началом и ее завершением. Он просто устал, и этим воспользовались хитрые умы. Теперь он был пешкой в их руках. Они лепили из него все, что хотели, и ангел им сам помогал в этом.
А началось все, как не странно, с финала. Однажды его убили. Убили, как и многих. Смерть была ему не чужда, он сам нес ее в руке во имя господа. Он жил ею. Бог дал ему второй шанс. Но Воин понял, какого это – быть мертвым, и убивать он больше не хотел. Однако, Воля господа оставалось Волей господа.
Его мысли переплелись с их разговором. Он слышал: «Отец…», «Сынок…» и опустошенный сам, погружался еще в большую бездну. Его кровь кипела при таких нежностях. У него никогда не было семьи. Он – воин, и позволить себе этого просто не мог.
Иногда он здесь плакал. Воин любил это место, этот берег. Эта планета была самой крайней во Вселенной, и господь создал ее специально для него.
«Ты знаешь, что все делаешь правильно»: начал говорить сам с собою – «Все старое гниет, унося и нас собой к червям. Мир не может жить без изменений. Мы не можем жить так. Мир… Все во Вселенной получилось как-то само собою, как будто кроме правителей есть еще… А жизнь?… Хе… Знали бы люди, сколько погибло всего живого в мире по божьей воле, дабы жили другие. Но… цель…? средства…? Можно ли делить на хороших и плохих, если можно, то… может он тоже ошибается и не все так совершенно? А дьявол? Да, хитрый, хитрый дьявол. Сколько народу погубил он… хотя, меньше чем боженька – это точно. И, можно ли оценить жизнь человека, стоит ли она меньше, чем жизнь двух, десяти, тысячи… А моя, Моя – стоит больше!»
Он отключил жучок или просто перестал слушать их, и прыгнул в красивое бирюзовое море с огромной высокой скалы, оставшись наедине со стихией. В воде было полно всякой живности. Он играл с ними, долго рассматривал. Ангел плыл и плыл, кружась и кувыркаясь в голубой бездне.
Воин был схож с Эмилем. Одинаковые причуды, детская безмятежность, спокойствие и безграничная романтика. Они любили летать, любили мечтать, они – любили. Они были как две стороны одного человека. Две противоположные грани, но все же одного человека.
Эмиль и Воин были знакомы давно. Возможно, они бы стали хорошими друзьями, если бы не… Всему виной женщина. Любить присуще и ангелу, и вечности.
Ее звали Аделиной. Дочь земной женщины и дьявола. Она тоже была с родной планеты Эмиля. Первое время она жила на Земле. Затем отец забрал ее к себе. Аделина нисколько не горевала и не скучала по дому. Она не любила свою мать, ее мужа и кого бы то ни было вообще. Единственным ее пристрастием была живопись, и картины ее были, поистине, шедеврами.
Внешность этой девушки не ослепляла, не была эталоном красоты. Милое лицо, изысканные манеры, подтянутая фигура – это все, чем одарила ее природа. Она была просто приятной на внешность, но оставляла незабываемый отпечаток, клеймо на сердце и душе. В ней было нечто, чего нельзя объяснить словами. Воин встретил ее раньше Эмиля, как раз в тот момент, когда только начиналась вся эта компания. Она проскользнула между ним и отцом в легкой прозрачной накидке и исчезла среди зеленоватого тумана. Это было похоже на сладкий сон, во время которого стискиваешь зубы и сжимаешь в кулак простынь.
Дальше все пошло как по написанному сценарию. Он влюбляется, а она, ничего не обещая, использует его в своих и чьих-то целях. Аделина была настоящей чертовкой, тварью воплоти, порой, даже хозяин побаивался ее.
Все шло, как и полагалось, пока Аделине не пришло послание. Письмо было необычным, было теплым и, казалось, что грело не только руки, но и сердце. Легкий приятный аромат, исходящий от письма, за мгновение заполнил всю комнату. Материал тоже был странным: он переливался на свету миллионами оттенками, был мягок и прозрачен, был похож на пленку из драгоценных камней.
Посмотрев немного на письмо и оценив фантазию и усердие отправителя, Аделина уже хотела отложить его и прочитать когда найдет свободную минутку. Но время остановилось в этот миг, и письмо само начало раскрываться. «А он еще и настойчив»: подумала девушка и, поддавшись, начала читать.
Письмо начиналось довольно странно, оно как будто было вырвано из какой-то книги. Не было слов: «Привет» или «Я вас люблю с того момента…». «Только ты»: гласил заголовок. Дальше шел текст:
«Иногда я забываю, как выглядит небо. Я забываю о нежном ветре, каплях дождя. Я забываю нечто, что так мне дорого и близко – я забываю об облаках. Эти милые, родные, светлые колыбели плачущих душ. Я забываю про все на свете, когда вспоминаю о тебе. Я вспоминаю твои красивые глубокие глаза, твои чуть помятые волосы, твою нежную, как шелк, шею, изящные изгибы твоих бровей. Я вспоминаю о тебе, и мое озябшее сердце согревается маленькой, чуть тлеющей надеждой. Мою душу заполняют несбыточные мечты, предо мной всплывают яркие картинки лета.
Ты как лесной родничок – хрустально чистый, нетронутый, забвенный.
Только ты все то, что мне так дорого и близко.
Ты – воплощение моей мечты!»
Впервые в жизни Аделина почувствовала какое-то волнение в сердце, впервые ей стало интересно, кто же написал и отправил это странное признание.
Затем опять приходили письма, которые девушка с нетерпением открывала и принималась читать. Но все они были не от него. Аделина влюбилась в автора, даже не зная его. Она часто представляла как он выглядит, как говорит, чем живет. Мучила себя догадками, что скажет при встрече, как признается в любви, как посмотрит на нее в этот момент?
Но говорить ничего не пришлось. Внезапно до нее дошел приятный аромат, тот самый, который исходил от письма. Она, будто загипнотизированная, побрела за ним по темным коридорам, разбивая все тот же зеленоватый туман, царивший в доме отца.
Девушка увидела молодого человека, сидевшего за столом напротив дьявола и курившего сигарету. Аделина вошла в комнату, и глаза обоих жадно впились друг в друга. Он превзошел все ее ожидания. Она ужасно соскучилась по образу земного человека, пусть даже наполовину. Взгляд ее просто пожирал Эмиля. Она понимала, что теряет над собой контроль, но сделать уже ничего не могла. Он же напротив, не подавая каких-либо признаков смятения, тихо произнес, вставая:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте: дрожащим голосом произнесла она.
– Познакомьтесь: вмешался дьявол – Это моя дочь: Аделина. А это сын Отца: Эмиль.
Затем последовали банальные: «Очень приятно», «Взаимно», «Чем вы занимаетесь», «Да всем понемногу» и тому подобное. Но разговор их был лишь игрой слов, им все стало ясно без них.
Они вежливо попрощались, и Эмиль отправился с дьяволом на какую-то планету.
Спустя некоторое время влюбленные отчаянно посвящали себя друг другу. Эмиль выстраивал планеты ее именем, Аделина писала его портреты из облаков. В этот момент в дневнике человека в белом появилась запись:
«Однажды, я спросил у ветра: «Кто она и где?». Он ответил: «Загляни в свою душу». И что я там увидел? Все те же облака, парящие по небу в забвении, ту же боль в глубоких ранах, ту же печаль в моих глазах. Я искал по всюду, верил, что однажды найду ее в ночи и сделаю все, чтобы она осталась со мной.
Кто кого нашел, я не знаю. Уже в отчаянии, уставший от жизни, я обрел весь ее смысл. Я получил награду, за еще невыполненные заслуги перед любовью. Не веря в счастье, я утонул в нем, с легкостью покидая повседневную сушу. Что ждет меня впереди? Не знаю, таковы правила игры. Главное – жить с верой.
Ты знаешь, как я люблю тебя, что ты для меня значишь. Я стараюсь оправдать твои ожидания и твои самые безумные мечты. Я знаю, что ты делаешь для меня то же самое. Весь мир для нас стал светлее света. Вся Вселенная спряталась в Нас.
Наша любовь с каждым днем только крепнет, и хочется верить в земную сказку о глубокой старости и смерти в один день».
Все было хорошо, слишком хорошо...