О, мерзкое дитя, одно из граней Красоты!

Умирающей Луной позвоночник изогнут,
А ребра склонами с хребта горы растут,
Сердца поэтов – декадентов вздрогнут,
Их разумы, восторгом пьяные, уснут.

О, диво мерзкое, уродства совершенство,
Слепящее, чарующее. Ты подобна чудесам!
Ты нестройна, ты отвратительна, но тайное блаженство
Не позволяет любящим остыть сердцам.

И чернь зрачков и роговицы краски,
Бесцветные, протерты до бельма.
Одна из граней Красоты в прелестной маске,
Душа эстетов в этот образ влюблена.

Серебряных волос редки и тонки нити,
Ее головку, плеч касаясь, обрамляют,
Неправильную форму черепа с трудом скрывают.
Вы, воспаляя дух,
Прекраснейшие чувства в грудь струите.

И лауданума пары, что поры тонкой кожи источают,
Со вздохом каждым внутрь льются, 
Глубоким, жадным и в крови себя мешают,
Проворной вереницею червей крадутся,
Ползут по жилам, и в сердце въедаясь,
Там остаются, в вечность восторгов превращаясь.

Ты каждый изощренный взор собою восхищаешь,
Твой стан с плодом чуть перезрелым, сочным схож,
Сокрытый страсти жар в невинных пробуждаешь,
За плеву целомудрия взглянуть влечешь.

О, диво мерзкое, уродства совершенство,
Слепящее, чарующее. Ты подобна чудесам!
Ты нестройна, ты отвратительна, но тайное блаженство
Не позволяет любящим остыть сердцам.