Н. А. Савостьянову из цикла Коллегам

В духе полузабытых традиций
Коммунальных московских квартир:
Сообща горевать-веселиться,
Сообща познавать этот мир
Довелось Савостьянову Коле,
Как и многим его "корешам".
Срок пришёл и вот он уже в школе,
Но не ею он жил и дышал.
Просыпается страсть к лицедейству,
Кружит голову запах  кулис.
Он в"команде Тимура" злодейству
Бой дает:- Ну-ка,Квакин,держись!
Так и шло бы счастливое детство
С пионерским "всегда, мол, готов!",
Да недоброе было соседство
Там у западных наших мостов.
И большое же вышло бы свинство
(Поздравлять не пришлось бы сейчас),
В сорок первом под Наро-Фоминском
Если б бомба тогда взорвалась.
Хоть война никого не щадила,
Ты скажи ей спасибо, что жив,
Что в теплушке тебя укатила,
Тыщи верст от Москвы отложив.
В мае сорок четвертого года
Совершишь ты обратный экскурс
И останутся лишь эпизодом
Незабвенный Байкал и Иркутск.
Снова школа и снова везенье.
Низко кланяйся учителям
За талант их, за труд и терпенье,
За здоровье, что отдано нам.
Знаем-знаем, не всё было гладко,
Чтил опальных, витийствовал сам,
Расплатился заветной тетрадкой,
И серьезно с тех пор не писал.
А потом институтские годы,
Много новых, хороших друзей.
Осознанье своей "несвободы".
Кто-то не миновал лагерей.
Но трагичные резкие краски
Не испортят студенческих лет.
Кто бывал на отрогах  Саянских,
Навсегда - оптимист и поэт.
У судьбы своя полная мера,
Снова хитро все переплелось:
Смерть Тирана, диплом инженера
И женитьба, как апофеоз!
Возвращаемся в прошлое снова
И пытаемся память напрячь,
И женитьбу на Нине Красновой
Называем "удачей удач"!
Однолюбы давно в Красной Книге,
Однолюбки - сплошной дефицит,
А семейные узы-вериги
Ценят матери, реже отцы.
Ухвативши перо птицы-счастья,
Не лелеем, не холим его
И за новым готовы умчаться,
Даже хоть от себя самого.
Не таков наш герой, хоть седины
Как наследство от прожитых лет.
Для него никого лучше Нины
Никогда не бывало и нет.
Но вернемся же к повествованью
Ровно там,где расстались мы с ним..
Вновь готовит судьба испытанье,
Наш герой оказался гоним.
В ВИМС ему перекрыта дорога
Из-за  первоотдельчеоких  игр.
Все же, видно, ходил он "под богом"
И попал к Комарову в ВНИИГР.
Если стал ты профессионалом,
Мудр в общеньи, морально здоров,
"Виноват" в этом, видно, не мало
Твой наставник и друг Комаров.
Вдруг вспомянулась "старая песня":
Снова ты на подмостки пошёл,
Пел, читал и играл даже в пьесах,
Раз пришлось при Хрущеве в Большом.
Несмотря на любовь к режиссуре,
К сочинительству, к песням, стихам,
К каротажной спецаппаратуре
Интерес твой, отнюдь, не стихал.
Много ездил с внедрением ОКСов,
В Коми, в Грозном подолгу живал,
И хоть МГРИ ты окончил, не ОКСФОРД,
Все же в Индию как-то попал.
Восхищаясь ее красотою,
Ты, поскольку дремать не привык,
Не терял ни минуты простоя
И освоил английский язык.
А когда ты в Россию вернулся,
Опыт Индии не растерял,
В моделированье окунулся,
Кандидатом наук вскоре стал.
Так писал за страницей страницу
Биографию честньм трудом
И надумал не в раз устремиться
Во вновь созданый Миннефтепром.
Здесь состав молодой и задорный,
Бьет энергия в каждом ключом.
Был Богдановым, это бесспорно,
Коллектив воедино сплочён.
Но и этого мало герою,
Хочет в гору катить он "свой" ком.
В притче про Магомета с горою
Той горой оказался партком.
Мало кто сохранит в этом горне
Незапекшейся душу свою.
Выручают лишь мощные корни,
А пока они живы,  воюй!
Верно или неверно раскрашен
Юбиляра партийный портрет
Подсказал бы, наверное, Шашин,
К сожаленью которого нет.
С той поры юбиляр снова с нами
Вот уж скоро четырнадцать лет
И склонить геофизики знамя
У него даже в помыслах нет.
Свеж и бодр и идей полон новых,
И по-прежнему чуть впереди,
А в глазах его ясно-веселых:
-Ну-тка, нынешние, выходи!