Самсон

 
 
«И бритва не коснется
головы его,
 потому что от самого
чрева младенец сей будет
 назорей Божий, и он начнет спасать
 Израиля от руки Филистимлян
(Книга судей 13:5)

 Гроза филистимлян Самсон прекрасный
 И взор и меч его опасный
 Не раз кровь в жилах охладили
 Врагов, что родину чудесную пленили.

Слабеют стремена, колени их дрожат.
К любимой женщине Самсона все спешат.
Своя, родная, филистимлянка она
Источник силы его выведать должна:

«Как мог он голыми руками разорвать,
Царю зверей ревущую безумно пасть,
Враги Самсона все приведены в смятенье!
Нечеловеческою силой, без сомненья,

И силачей он заставляет трепетать,
Загадку эту нужно разгадать!
Должна нам Далида всем послужить
И ключ от тайны сей добыть!»

И Далида в шатер прохладный
Зовет Самсона в день отрадный.
Его и кормит, и поит,
И ласково так говорит:

«О, дорогой, ты так прекрасен
И для врагов своих безмерно ты опасен,
Никто с тобой в сравненье не идет!
Хотя пленили твой народ,

Тебя боятся все вожди Филистимлии
И племена твои давно уже забыли
Как гнули спины и колени перед нами
И жизнь свою почти определяют сами.

Скажи, тебя уже никто не может победить?
И твой рассказ про льва я не могу забыть!
В чем сила, мой Самсон, твоя?
Ну, почему об этом ничего не знаю я?!» -

Манит она его на ложе -
Прекрасная, как ночь, о, Боже!
Семь кос его рассыпалось по золоту парчи:
«О, Далида, любимая, прошу я замолчи!

Врагам доставшись лишь послужит тайна эта»,
Но Далида не утихала до рассвета,
Вся превратившись в скучный дождь,
Которого час окончанья ждешь.

Устав от бесконечных причитаний,
Безудержных ее стенаний,
Не выдержал и все ей рассказал Самсон
О времени, когда он был рожден.

«От чрева матери я назорей.
Любимая, мне ключевой воды налей!
Не должен я вина, сикера пить,
Главы волос не должен стричь.

До тех пор пока бритва не коснется головы
Не будет у Израиля войны.
Спасителем меня назначил Бог,
Чтоб притеснять Израиля никто не мог!»

Уснул Самсон, но Далида не спит.
Она слугу к себе манит.
Ей ножницы на блюде он приносит
Она его отрезать просит

Прекрасного Самсона семь чудесных кос
В глазах раба немой вопрос,
Но выполнив приказ хозяйки, шлет
Гонца к вождям, что Далида их ждет.

И собрались к шатру войска филистимлян,
Самсон бессильем обуян
И меч не держит слабая рука,
Воспользовавшись случаям, пока

К нему вновь не вернулась Божья сила,
Безумная толпа Самсона ослепила
И в цепи тесные сковала,
И шутовской колпак ему одев, бездушно ликовала.

Повержен грозный победитель,
Израильский освободитель,
Склонил вновь спины угнетаемый народ...
 Проходит скоро ровно год

 И вновь собрались все филистимляне –
 На крыше тысячи и то же на поляне,
 А в доме все вельможи собрались
 Вина, сикера вдоволь напились.

 Дымятся явства в блюдах золотых
 И веселящий шут уже притих
 И вспомнили тут про Самсона
 «Позвать его сюда – пусть веселит всех дома!

 Надеть ему колпак и в руки бубен дать!» -
 Кричит вдруг встрепенувшаяся знать.
 И мальчик - поводырь Самсона вновь ведет
 И бубен звонкий он ему дает.

 Прекрасен как и прежде, лишь сейчас
 В пустых глазницах нет бездонных глаз,
 Волос волна спустилась ниже плеч.
 «Ну, что Самсон, дать в руки острый меч?

 Или ослабла вновь рука твоя,
 Или глаза не видят у тебя?!
 Ну, что ж Самсон уж нас ты удиви
 И силу чудную свою ты прояви!»

 Хохочет знать, беснуется народ.
 Самсон к себе мальчишку вновь зовет
 И просит подвести к центральным двум столбам:
 «Ну, что ж, хотите чудо?! Будет чудо вам!

 О, Господи, прошу Тебя, мне помоги
 И силу чудную свою сейчас яви.
 Ты видишь как глумятся надо мною,
 А я Твой раб, смиряюсь пред Тобою.

 К Тебе, к Тебе мои моленья!»
 И в это чудное мгновенье
 Вернулась сила вновь к Самсону
 И упершись рукой в колонну

 Другой вторую сдвинул он
 И заживо был погребен
 Под кучей камня, глины, пепла.
 От слез Филистимлия вмиг ослепла,

 Оплакивая матерей и сыновей, и жен
 И каждый, кто в подлунном мире был рожден,
 Все помнили Самсона силу,
 Который тысячи увел в могилу.