Сказка про диких обезьян

Где-то в дальней стране, где-то там – не у нас, –
Где шумит океан голубой,
Обезьяны по пальмам пускаются в пляс
Голосистой и резвой гурьбой.

Обезьяны живут и все время поют
Свои песни про се, да про то;
Незатейливый свой обезьяний уют
Не согласны менять ни на что.

Накормить бы детей да себя не забыть,
Да побольше добра припасти –
Вот уходит на что обезьянья вся прыть,
Вот к чему их толкает инстинкт.

Но средь них был один, что характером крут –
Слыл он как дебошир и буян;
Всей душой презирал обезьяний уют
И вообще не любил обезьян.

Не любил он, что когти их вечно грязны,
А манеры отнюдь не тонки,
Что забавы их все так глупы и скучны
И еще, что они – дураки.

И случилась однажды большая беда:
В нем взыграла горячая кровь.
«Я уйду, - говорит, - я уйду навсегда,
Никогда не вернусь я к вам вновь».

Закричали ему: «Уходи поскорей!
Не нужны нам такие, как ты!
Без тебя наша жизнь станет вмиг веселей,
Да полнее набьем животы».

Только мать вдруг сказала: "Опомнись, сынок,
Жить без стаи нельзя на земле:
Тебя лев загрызет, иль убьет носорог,
Иль охотник затянет в петле.

Подожди – не иди, образумься ж вконец,
Не губи ты себя самого.
Что тебе не живется, как жил твой отец,
И как предки сто лет до него?"

Но упрямый был сын, он совету не внял,
Убежал прямо в джунгли, шальной:
«Лучше пусть лихорадка погубит меня
Иль жестокий тропический  зной!»

Не видали его, не слыхали о нем
Ничего с этой самой поры;
И никто не узнал, как расплавленным днем
Он погиб от палящей жары.

А в ушах у него все звучало: «сынок…»,
И слова, что твердит ему мать, –
Когда он, изнемогший, на землю прилег,
Чтобы больше уже не вставать.

А сородичи мирно расселись в тени,
Хороши – на изъяне изъян! –
И не ведали вовсе о том, что они –
Тупиковая ветвь обезьян.