Уильям Блейк. - Мотылек etc

THE FLY  ( “ Little Fly , thy summer's play … “ )
             
 
                МОТЫЛЕК
             
              Мотылек,
              твой  летний  век
              сколь  беспечно
              я  пресек.

              Разве  я
              не  мотылек?
              Или  ты
              быть  мной  не  мог?

              Мне  порхать
              и  петь,  пока
              слепая
              не  смахнет   рука.

              Коль  лишь  мысль
              есть  жизнь,  есть  свет,
              а  без  мысли
              жизни  нет,

              я  –  счастливый
              мотылек,
              жив  ли  я,
              иль  вышел  срок.

 


                TIGER  ( “ Tiger !  Tiger !  burning  bright … “ )

                ТИГР

              Тигр!  Тигр!  сто  очей
              в  чащах  сумрачных  ночей!
              Чей  же  создал  жар  предвечный
              ужас   формы  безупречной?

              Из  небес  или  глубин
              глаз  твоих  горит  рубин?
              Чьих  коснулся  пламень  крыл?
              Чьи  он  веки  опалил?

              Чья  рука  посмела  свить
              жил   твоих  тугую  нить?
              Чья  ужасная   десница
              принуждала  сердце  биться?

              Молот  чей  и  чье  горнило
              мозг,  литой  в  огне,  гранили?
              Кто,  предвечный,  высекал
              жаркий  ужаса  оскал?

              И  под  градом  копий  звездных,
              под  потоком  слез  небесных
              улыбнулся  и  затих,
              видя  дело  рук  своих?

              Тигр!  Тигр!  сто  ночей
              в  чащах  сумрачных  очей!
              Чей  же  создал  жар  предвечный
              ужас  формы  безупречной?



                DAY  ( “ The  Sun  arises  in  the  East … “ )

                ДЕНЬ

              Всходило  Солнце  на  востоке
              одетым  в  золото  и  кровь;
              выкатывалось,  сотней  копий
              вооружившись  до  зубов,
              в  венце  воинственных  огней,
                в пылу  страстей.



                THE  SICK  ROSE  ( “ O,  Rose,  thou  art  sick!.. “ )

                БОЛЬНАЯ  РОЗА

              О,  роза,  капризом
              полночных  ветров
              червь  сластолюбивый
              обрел  в  тебе  кров,

              в  алеющем  ложе
              вкушал он  блаженство,
              незримо  разрушив
              твое  совершенство.


                * * *               
              Grown  old  in  Love  from  Seven  till  Seven   times  Seven
              I  oft  have  wish'd  for  Hell,  for  Ease  from  Heaven.    

              В  любовном  сем  раю  семижды  семь  уж  весен
              мне  снятся  ад,  отдохновенье,  осень.
               

                LILY  ( “ The  modest  Rose  puts  forth  a  thorn … “ )

                ЛИЛЕЯ

              Шипы  на  стеблях  строгой  розы,
              рога  овечки  –  для  угрозы,
              и  лишь  к  лилее  белоснежной  –
              ни  терний,  ни  угроз  –  любовь  прильнула  нежно.



                THE  WILD  FLOWER'S  SONG  ( “ As  I  wander'd  the  forest … “ )

                ПЕСНЯ  ДИКОГО  ЦВЕТКА

              Я  в  чаще  зеленой
              бродил  меж  дерев
              и  дикой  фиалки
              подслушал  напев:

              В  земле  молчаливой,
              в  ночи  я  спала,
              шептала  о  счастье
              и  страхи  гнала.

              На  свет  появилась
              рассвета  свежее,
              предчувствуя  ласку,
              узнав  небреженье.



                THE  GARDEN  OF  LOVE  ( “  I  went  to  the  Garden  of  Love …” )

                САД  ЛЮБВИ

              Я  в  сад  возвратился  любви,
              но странный  открылся  мне  вид:
              где  часто  резвился  я  в  зелени , там
              часовня  глухая  стоит.

              “ Ты лишний,”  –  гласят  письмена
              над  дверью,  и  дверь  –  на  засов,
              неужто  когда-то  лишь  снился  мне  сад,
              где  столько  срывал  я  цветов?

              И  видел  ряды  я  могил,
              и  камни,  где  были  цветы,
              и  тернием  ветви  надежд  безответных
              вязали  проворно  послушники  в  черном.



              NOBODADDY

         НЕ  РОДИТЕЛЮ,  НО  РАДЕТЕЛЮ

              ( или  ОТЧЕ-ВО-ТЩЕ )

Сколь  ревностен,  столь  безответен, -
зачем,  Незримый  Отче?

От  чьих  хоронишься  очей
за  тучею  дремучей?

К  чему  ведут  темноты  речи
и  лабиринты  слов:

вкусим,  мол,  лишь  из  пасти  змия
мы  сладости  плодов.

Иль  в  том  секрет,  что  рукоплещет
пол  слабый  всякой  темной  вещи?

Вариант перевода:
Иль  весь  секрет  лишь  в  том,  что  падок
Пол  женский  до  таких  загадок?


              ANGEL  ( “ I  dreamt  a  dream!  What  can  it  mean?..” )

              АНГЕЛ

Вот  дела!  Ведь  я  спала!
Я  принцессою  была!
Стражем  был  мне  ангел  нежный,
счастье  глупое – надеждой.

Я  рыдала  день  и  ночь, -
ловко  слезы  гнал  он  прочь;
день  и  ночь  рыдала  я,
сердца  преданность  тая.

Розой  занялся  рассвет,
а  его  простыл  уж  след;
что  ж,  себя  я  защитила,
сотней  копий  ощетинясь.

Возвращенья  нежной  дружбы
я  ждала  во  всеоружьи,
вспоминая  юность  дней
с  сединой  наедине



                ***
Soft  deceit  and  idleness
These  are  beaties  sweetest  dress.

Красоте  всего  милее
Платья  нежной  лжи  и  лени.



THE  ECHOING  GREEN  ( “ The  Sun  does  arise…” )

      ЗЕЛЕНОЕ  ЭХО

Лик  солнца  с  небес
Льет светы окрест;
бьют  колокола:
“ Весна  к  нам  пришла! “
Куст  птичий  речистым
откликнется  свистом,
и  зелень,  и  луг
аукнутся  вдруг
смеющимся  эхом
в  лад  нашим  потехам.

Довольно  забот!
И  старый  народ
за  седеньким  Джоном
под  дубом  зеленым
сберется,  глазея
на  наши  затеи:
“ Вот  так  же  когда-то
смеялось,  ребята,
зеленое  эхо
в  лад  нашим  потехам. “

Вслед  солнцу  уходит
затей  хороводик;
умаялись,  вишь-ка,
резвяся,  детишки,
у  маминых  ног -
притихший  кружок:
как  в  гнездышке  птички,
братишки  сестрички;
не  слышно  и  смеха -
спит  в  сумерках  эхо.



                ***
“ I  heard  an  Angel  singing…“

Я  слышал,  ангел  пеньем
дня славил воскресенье:
“ Лад,  Благо  и  Любовь
наш  мир  спасают  вновь! “

Так  пел  он  целый  день,
пока  заката  тень
не  пала  на  луга,
нахохливши  стога.

Смех  беса  я  слыхал
над  вереском  у  скал:
“ Когда  бы  не  ненастья,
что  проку  было  б  в  счастье?

Когда  б  иссякло  горе,
кто  помнил  бы  благое? “
Его  услышав  глас,
нахмурясь,  день  угас.

( И  хлещет  дождик  косо
унылые  покосы;
и  Скорби  множат  вновь
Лад,  Благо  и  Любовь. )