Лунный снег

«Внимание! Уважаемые пассажиры, отправление поезда 063 Москва – Санкт-Петербург задерживается. Поезд отправится в 22 часа 30 минут. Администрация вокзала приносит свои извинения».
«Чёрт побери! Нужны мне ваши извинения! Теперь я приеду на полтора часа позже, а значит нужно переносить встречу. Вот почему, как что-то важное, так всё обязательно идёт наперекосяк?»
 Он швырнул свой дипломат на деревянную скамейку и плюхнулся рядом. В зале ожидания было людно, и это жутко Его раздражало. По правде говоря, всё вокруг действовало Ему на нервы: и этот зловонный оборванец, внимательно изучающий его кожаный дипломат, и визг маленького ребёнка, напоминающий скорее кошачий вопль, и истеричный голос матери, пытающейся перекричать младенца, как будто этим она сможет его успокоить. Он был просто взбешён.
«Всё. Успокойся. Чего ты бесишься? Радоваться должен, что едешь. Выполняешь супер важное деловое поручение, от которого зависит твоя карьера. Ты кто вообще? Ты – серьёзный, предприимчивый, деловой человек, на которого «можно уповать», как сказал босс. А как же! И ты всё успеешь и даже сможешь осуществить свой грандиознейший план», - уговаривал Он себя. «Ну, подумаешь, отложишь ты эту встречу на полтора часа, всё равно обратный поезд только вечером».
Так, обдумывая детали предстоящего мероприятия, Он пытался привести себя в чувства. Совсем недавно по счастливой случайности Он получил должность в крупной солидной корпорации, о которой много слышал. Он даже не мечтал о таком счастье, и теперь старался сделать всё, чтобы сохранить своё место
(о продвижении и думать боялся). И вот на днях ему предоставилась блестящая возможность заработать бонусы. Начальник поручил ему заключить финансовый договор с одной торговой организацией, главный офис которой находится в Санкт- Петербурге. В Его распоряжении было два дня, к тому же  полагались приличные командировочные. Однако, желая показать себя аккуратным, старательным и преданным сотрудником, Он решил обернуться за сутки, сэкономив при этом рабочее время и деньги компании. Он даже купил обратный билет до Москвы (наверное, чтобы не передумать). Да и чего Ему торчать в Питере?
В купе было довольно уютно, а главное тепло. В последнее время Он постоянно мёрз независимо от погоды. Когда было ясно, стояли жуткие морозы, а если немного теплело, начинал идти снег, и весь город превращался в одну гигантскую автомобильную пробку. Вообще Он  терпеть не мог зиму – одни неудобства. Раньше в это время года Он с родителями катался на горных лыжах, а теперь у него не было на это времени. Он и забыл, что снег может приносить радость.
Было ещё не слишком поздно, но заняться было совершенно нечем. В купе Он был один, никакой книги с собой не взял, поэтому ничего другого не оставалось, кроме как раздеться и лечь спать. Дома Он всегда спал ногами к окошку (чтобы голову не надуло), и сейчас машинально перекинул подушку к двери. Теперь он мог смотреть на ночное небо, однако возникло новое неудобство – огромная полная луна. Она молча бежала вслед за поездом, назойливо заглядывая в окно.  Её свет резал глаза, но больше всего Его раздражало другое. Было что-то знакомое и тревожное в этом лунном свете. Что-то забытое, но вместе с тем очень волнующее. «Ну вот, сердце заколотилось. Так я, пожалуй, не усну, а ведь у меня завтра важный день.»  Он поднялся и попробовал опустить штору. Увы, она оказалась сломанной. «Ладно, Бог с ней, что мне луна». Желая избавиться от тревоги, он стал разглядывать свой новый костюм, висевший на вешалке в углу. Это была Его гордость.Первый настоящий деловой костюм, стоящий безумных денег. Замечательный костюм – «металлик» в тончайшую чёрную полоску – последний писк! «Жаль, что лунный свет на него не падает – блестел бы как сталь…».
Проснулся Он от того, что кто-то прошептал Его имя. Открыл глаза, огляделся, но ничего не увидел. И вдруг… Что это? Поезд раскачивался нежно, мягко, широко, словно пьяное, одурманенное облако в объятьях страстного порывистого ветра. Всё вокруг утопало в прозрачном зеленоватом тумане. И музыка… Боже, какая знакомая, какая изумительная музыка! Он сел на кровати и придвинулся к окну. Луна! Он сначала даже испугался. Она была такой же огромной, яркой, светлой, но теперь она была… живая. О, да, как выразительно она смотрела Ему прямо в глаза, как мудро и лукаво улыбалась. Она снисходительно одаривала вспышками матового света лохмотья седых облаков и была так спокойна, так величественна и прекрасна, что Он не смел пошевелиться.  Мимо проплывали деревья. Они смеялись и перешёптывались, стряхивая серебро с изогнутых ветвей. Они смотрели на него с нежностью и грустью, с надеждой и радостью. Они улыбались ему и роняли слёзы умиления. Они ждали…
Музыка струилась горячей волной, обнимала за плечи, возбуждала и звала, звала… Вот она сжалась в комок у самого виска, и Он услышал шёпот: «Поймай свою лунную снежинку». Он был так зачарован, опьянён, что не сразу понял смысл слов и всё повторял: «Поймай свою лунную снежинку…  лунную снежинку… лунную…». Тут Он почувствовал у себя за спиной странное свечение, повернулся и замер. Над ним было ночное небо, оно светилось миллионами звёзд и роняло огромные мерцающие хлопья. Снежинки падали медленно, бесшумно, легко, кружась и танцуя, словно прозрачные ночные бабочки. Каждая из них была особенной и светилась изнутри волшебным таинственным светом. Они не касались предметов, таяли, не долетая до пола и исчезали навсегда. «Поймай свою лунную снежинку». Он встал и неуверенно протянул руку. Одна из снежинок доверчиво опустилась на Его ладонь, продолжая сиять и искриться. Склонившись над ней, Он увидел, как она медленно растаяла и превратилась в маленькую хрустальную каплю. Он тихонько сжал пальцы и прижал руку к груди, словно пытаясь обнять своё чудо и уберечь его. И тут Он почувствовал ЭТО. Светлое, ласковое сияние наполнило Его тело каким-то необыкновенным живым теплом, сердце забилось сильно и радостно, а в груди неудержимо росло, пытаясь вырваться наружу то самое чувство, которое так тревожило Его по ночам, неожиданно накрывало обжигающей волной в самые, как Ему казалось, неподходящие моменты, заставляя краснеть и задыхаться. Чувство, которое Он всегда ждал и которого боялся больше всего на свете.
А поезд неумолимо мчался вдаль, карабкаясь тонкой проворной змейкой по бесконечным жемчужным холмам. Луна тихо гладила разгорячённую изумрудную спинку гибкой прохладной ладонью, а пушистые лунные снежинки освещали ему путь.
«Граждане пассажиры! Через час прибываем. Не забудьте сдать постельное бельё». Он подскочил на кровати весь мокрый и взбудораженный. Долго шарил рукой по стене, пытаясь найти выключатель ночника. Бросив эту затею, приоткрыл дверь купе и невольно отшатнулся от внезапного натиска электрических ламп и людских голосов. Включив, наконец, ночник Он поспешил снова захлопнуть дверь. «Чёрт, как жарко! Зачем же так беспощадно топить?»
«Странно, а пол холодный», - думал Он, пытаясь попасть ногами в домашние шлёпанцы. Затем встал, огляделся и неожиданно уставился на своё отражение в зеркале. Вот это да! Таким Он себя ещё ни разу не видел. Всклокоченные волосы, влажный бледный лоб и глаза… Огромные, сверкающие и как будто тёмные, почти чёрные. «Да ведь это… Да ведь я похож на…НЕЁ! Такие же глаза! Господи, СОН!». Только теперь, глядя на себя в зеркало, Он вспомнил своё ночное видение. «Вот это сон! Лунный снег!»
«Граждане пассажиры, просыпайтесь, через 45 минут Петербург».
«Петербург! Петербург!!! Что же делать?»
В поисках хоть какой-то поддержки Он взглянул на свой костюм. Однако сейчас этот щёголь показался ему просто расфуфыренным самодовольным болваном. Он не сдержался и грубо дёрнул его за рукав. Пиджак накренился, обвис и поглупел ещё больше, приняв жалкий вид. «Ну хватит!» Он резко рванул ручку двери и решительно вышел в коридор. Окунувшись в яркое, многоголосое море, он сразу успокоился.
«Что за мрак!» Купе показалось Ему тёмным и неприятным. Он зажёг все электрические лампы и оставил открытой дверь, словно пытаясь прогнать витающие в воздухе обрывки  ночного сна. Предметы сразу приняли свои обычные очертания, стали скучными, привычными, а значит, безопасными. «Так-то лучше». Чуть прикрыв дверь, Он снова посмотрел на себя в зеркало. «Ну вот, совсем другое дело!» Умытый, причёсанный, облачённый в свой «металлик», Он сверкал, словно начищенный пятак. «Вот теперь ты больше похож на энергичного, молодого бизнесмена, чем на обезумевшее привидение. Вот и ладненько».
Постучалась проводница:
- Чай, кофе будете?
- А молоко есть?
- Нет, только сливки к кофе.
- Давайте, со сливками, то есть с кофе.
- Пожалуйста. Не забудьте сдать бельё.
- Угу. Спасибо.
Обжигаясь, Он поспешно отхлебнул из стакана и принялся стаскивать наволочку с подушки. «А ведь я так давно не был в Питере. Может не ехать сегодня, переночевать в гостинице, а завтра пройтись по городу, погулять в центре… и не только…» Но тут Он скорчил гримасу и принялся отчитывать раздетую подушку: «Ага! Щас! А как же твои планы? Ты же твёрдо принял решение. Эх, ты!» Он презрительно швырнул подушку на соседнюю полку и начал складывать одеяло. «То же мне удовольствие – таскаться одному по городу, да ещё в такую холодрыгу. Брр». Покончив с одеялом, Он принялся выдёргивать из-под матраса простыню. «Решил, значит поедешь сегодня». «А, кстати, лунного снега не бывает, потому что если идёт снег, значит небо затянуто тучами, следовательно, луна не может…» Вдруг Он увидел, как какой-то предмет бесшумно скользнул по простыне, упал на пол и покатился под стол. Он бросил простыню, встал на колени и принялся шарить рукой под столом. Нашёл… Зажал в кулаке… Не успев ещё вылезти из под стола, Он бешено рванулся, ударившись головой о столешницу с такой силой, что чуть было не потерял сознание. Медленно сел на пол, прижимая кулак к груди и густо покраснел, то ли от стыда, то ли от счастья. «Знакомое тепло… А всё же я её поймал!»
Он выбрался из поезда одним из первых, Ему не терпелось вдохнуть свежего питерского воздуха. На улице было тепло, шёл снег. Снег. Он заволакивал всё: людей, поезда, платформу, здание вокзала. Большущие бархатные снежинки щекотали лицо, цеплялись за ресницы, таяли на губах. Он улыбнулся, но вдруг остановился как вкопанный и чуть не выронил дипломат. Толпа немедленно оттеснила Его к краю платформы, но он уже не слышал гневных окриков у себя за спиной. Его изумлённый взгляд был обращён к зданию вокзала. Там из-за огромного электронного табло прячась от ненужных свидетелей и насмешливо улыбаясь, выглядывала полная Луна.

Через несколько минут высокий молодой человек с кожаным дипломатом в руках вошёл в здание Московского вокзала и твёрдым, уверенным шагом направился к окошку с надписью «Касса возврата».