Москва

Кончились ненастья, белая зима
паутиной встала над Москвой,
спрятаны в сугробы старые дома
на Арбате и на Моховой.
Завывает вьюга, за окном морока,
остывает в турке на плите,
мой немного сладкий – кофе из Марокко
и свеча мерцает в темноте.
Прячутся москвички, в кожуру дублёнок
толщиною с корку мандарин,
свой «бычок» от спички прикурил «бомжонок»,
бывший равноправный гражданин.
Строго и упрямо, сосчитал копейки,
их сложил в промёрзшие рубли
и рукой корявой сунул под цигейку,
чтобы их «смосквичить» не смогли. 
На «Тверской» хохлушки,  в отсветах отелей,
продают за доллары любовь,
согревая ушки в тесноте борделей
«Периньоном» разбавляя кровь.
Строчки на бумагу, бисером ложатся,
засыпает матушка – Москва,
за стеной соседи снова матерятся
вслух крича не русские слова.
На стене успешно, он уже не «профи»
спел динамик на ночь гимн без слов,
я допью неспешно, свой остывший кофе
пожелав стране приличных снов.
Завывает вьюга, за окном морока,
остывает в турке на плите,
мой немного сладкий – кофе из Марокко
и свеча мерцает в темноте.