Цыганский табор шёл через село
многоголосый, пёстрый – в три кибитки.
В годину испытаний ремесло
провидчества входило за калитки
пророчеством кормиться, извещать
о будущем на тайное ссылаясь –
скитающимся ведать о вещах
костёр велит, велит земля сырая.
«Пять лет вестей нет. Я жена, вдова?
Кто я теперь? Уже сама не знаю?
Война прошла и новая беда
заколесила красная по краю,
а суженый супружник, как пропал...
Его мне ждать? Ещё ведь молодая?»
«Сними кольцо, дай кружку – погадать.
Как рябь сойдёт, смотри. Что ожидает,
увидишь там». «На оловянном дне
обручка медная преобразилась,
отчетливо в возникшей глубине
жил облик милого...» Его кормила
через полгода, сказывала так
о том, что было до рожденья, мама.
Дед был в плену, закованный батрак,
но вырвался на родину, упрямый.
Давно их нет, а табор за селом
многоголосый, пёстрый развернулся.
И детвора вся ходит колесом, –
где струны жизнь перебирает пульса.
11;18.01.04
Свидетельство о публикации №104012301314