Эй, наниматор! Или От перестановки букв меняется ль смысл слагае

Эй, наниматор, найми по дешевке
Голос мой, душу, жилы –
Вяжи из меня веревки,
Но дышать споможи!

Я – ловкий!
Слышишь меня, наниматор?
Я железный, как экскаватор,
Но не склонный к уловкам.

Я не местный,
Пришел своею дорогой
Помоги мне занять свое место
В вашем иконостасе
Или я ликом не стался
Или судьбою обижен двурогой:
Один рог – жизнь меня хлестала мало
 плетью
Другой – пряник хрустел на губах
Коростой горькой. Устало
думаю: «А что я повидал на свете?»
Боль, горечь, страх…
Смятенье, любовь, счастье… Что?… Увы,
Всего понемногу перенес, как голубь почтовый.
Но только все перемножу, вычту,
Сложу – несложная арифметика –
И что останется? Ночь и то
По большей части во сне. Погоня за мечтой.
Немая фонетика.
Дыханье пустое вошедшее в привычку…

А впрочем, быть может, здесь от перемены слагаемых
Что-то зависит все-таки?
Что-то, умом не досягаемое,
Сочится то дегтем, то патокой
Между строчек или даже букв. Я и сам такой –
То горький, то сладкий… Из противоречий соткан.
Сам знаешь – голод не тетка,
Вот и грызу себя, какого есть!
А иногда бывает, в голосе проскочат чужие нотки,
Это души шестерни запылились через глазные отверстия!



Но ты не думай, наниматор, это все не брак,
Так, зазубрины, а вообще, я годный.
Я еще аукнусь, пока не свистнул рак,
Я еще удобрю благую почву, для будущих порослей…
Пеплом, в который разотрут меня годы.
Слова мои разлетятся , как споры… Лей
кровь мою, поливай цветочную клумбу.
А что за цветы? Жизни? Или зла?
Какая разница? Не все ли едино?
Жизнь и зло неразделимы!
Не развязать нам того узла.
Мы рубить горазды: хошь гордиев узел, хошь узел из луба,
А бывает, хрястнем по горлу,
Вконец потерявши голову.
Только это все проще во сто крат,
Тут мы законам этой жизни следуем,
А вот объяснить эти самые законы,
Как это пытался сделать Сократ,
Да только ли он – нам всем эти попытки знакомы,
Но здесь мы все выглядим, как-то бледно…

А все же лезем куда-то и грызем,
Отплевывая зубы, то гранит науки,
То адамово яблоко, то собственные руки
По локоть, мозолистые все, грязные, в черноземе…
А те кому это тяжко
Лузгают семечки у подъезда
Они хоть и косят под грызунов – из хищной породы:
Не понравишься, затявкают и вцепятся в ляжку.
Хорошо, если обойдется банальною дракой, а могли б и зарезать.
Но ты не обижайся, у них это от природы!

Впрочем, что это я, все о плохом, прости, наниматор!
Я ведь разноплановый, всесторонний.
Могу быть своим в доску, если не уместна ирония
Могу слагать дивные, сладкоголосые песни,
Могу быть трагиком, шутом, реалистом,
философские трактаты
 кантаты,
 фуги,
 вою белугой,
 брэйк, балет, чечетка, твист,
Фарс, эпика, чеканю слова, как мяч – я прекрасный оратор,
Вышиваю крестиком, чревовещаю, глазом открываю бутылки…
Вот только лгать не умею, ну хоть ты тресни!
Каждый раз, когда пытаюсь – в горле становится слово комом.
Словно есть какой-то переключатель, где-то в области затылка,
Ну, так вот у меня, он просто-напросто сломан.




Но ведь это не главное? Правда?
Ведь не на этом же строится наша эстрада?
Ну скажи, у меня услышанным быть, шанс есть?
Поделиться своими мыслями, чувствами, ощущениями…
Пусть я не лучший, не самый яркий, не уникальный,
Пусть своим появленьем на сцене, я никому не окажу чести,
Но ведь в мире нет двух одинаковых вещей…
А людей и подавно! А значит и у меня за душой есть что-то особенное,
Что-то кому-то бесконечно близкое. Ностальгическое,
Тоскливое или трогательное – не важно! На максимальном накале
я подарить это людям способен!
Значит, я не случаен, не бесполезен,
Ведь так выходит, если рассуждать логически!
Если я в чем-то не прав, ты меня осекай,
Давай посмотрим на ситуацию в разрезе
Я помолчу, послушаю, сделаю выводы, намотаю на ус.
Говори мне прямо в лицо, нелицеприятно – пускай!
Я ведь не просто пытаюсь гонору своему потакать,
Если б так, я б давно уже сдался. Я одного боюсь,
Что будет мучительно стыдно, в непроглядную ночь,
Когда дней моих наступит закат,
За растраченность, за упущенную реализацию…
В миг, когда придется поставить последнюю точку,
И жизни моей оборвется абзац…

Так возьми же, возьми, наниматор, губ моих полумесяц,
Пусть искусаны, изломаны криком, они еще могут быть нежными
В звукоизвлечении слов, в сочетании, в совокупности
С изгибом гортани, кончиками зубов, языком мятежным,
Пусть и несущим порой околесицу,
Согнувшись под ее тяжестью. Я не скуп на стих!
Хочешь чего-нибудь процитирую?
Хочешь из старого, хочешь из нового? Могу из чужого…
Хочешь из Бродского, хочешь из Лорки?
Я прочитаю по своему, никого не имитируя,
Так, что бы стихла даже галерка,
Что бы стих полыхнул в душах черствых оставив ожог!

Скажешь я слишком резок, шероховат, сложен?
«Предложение перегружено знаками препинания…» - Ладно,
Я могу усмирить свой язык, вложить его в ножны,
И слова складывать аккуратно, по полочкам, складно…

Пусть мне это будет немного скучно –
Я наступлю на горло своему словарному джазу
Буду, как масло на хлеб мазать на слух нежные фразы.
Честное слово, я готов быть послушным.





Ты скажи, наниматор, каким мне стать,
А я настрою должным образом свои уста,
Что б лилось из них отменное, пряное пойло!

Что тебя устроит, скажи, как надо?
Я найду нужный строй, я выберу лад.
Но не ставь на мне крест! Не ставь меня в стойло!

Я могу быть картиной, могу быть театром,
Могу быть чашей терпенья полной, пустою,
Могу шелестеть деревьев листвою…

Но умоляю, не молчи, наниматор,
Страшнее жестокого неприятеля,
Подобное молчаливое неприятие!

Я надрываюсь, взываю к тебе, спорю с тобою –
Но тщетно… В ответ тишина...
Сегодня я в бою, струны терзая боем,
А завтра, быть может, оборвется мое четверостишие на…

Многоточье…
И что же? И что же тогда?
Как бы не упустить свой шанс, не прогадать,
И не покинуть землю водою проточной…


Эй, наниматор, мне не важно слышишь ты меня или нет,
И если я обращаюсь к тебе, это вовсе не значит, что я нуждаюсь в твоем участии –
Перед тем, как что-нибудь сделать я не рассчитываю усиленно смет!

Я даже не надеюсь, что ты понял из сказанного, хотя бы часть, и…
Я не ищу того, кто мне снисходительно бросит монет,
Просто надо же, хоть кому-то исповедаться перед причастием…


Ты имеешь полное право меня не слушать, и, быть может, окажешься прав,
Но ведь и ты можешь упустить свой шанс
 быть услышавшим!
Сможешь ли стоять прямо, не страшась,
 перед судьей наивысшим,
Когда годы навалятся голодной оравой?


Впрочем, это дело твое
Я же больше ни слова. Пора!
Я итак засиделся – всю ночь, до утра,
Чу… на востоке уж солнце встает…





P.S.

Да, еще напоследок –
Постскриптум
(Хотя, конечно, сошло бы и так)
Но, я думаю, эдак
Будет целостней сей манускрипт.
Итак…



Я посвятил тебе неологизм...
Мог обойтись и старым, до боли привычным понятием!
И пусть осудит меня словопишущая, мудрая знать:
«Мол, он сам себе делает клизму…»
Я готов к порицаньям, не вешая нос,
На похвалы закатавши губу,
Пусть побрешут, от меня не убудет – я так полагаю!
Просто мне захотелось так, и что ж? Да… и вот в чем вопрос:
От перестановки букв
Меняется ль смысл слагаемого?









Вечер 29.11 – утро 02.12.03