Дом
и заглянул в каждую квартиру.
Вот молодые люди, оставшись вдвоем
в спальной комнате днем
занавесились шторами
от всего мира.
Вот на кухне старик,
помешивая ложечкой чай,
задумчиво смотрит на водовороты в чашке.
Все его прошлое – вечный бой
ради зарплаты, ради новой рубашки к празднику.
В ванной через стену –
над стиркою молодая мать.
Нежные цветы на просыхающих пеленках…
А в следующей клетушке –
кровать, стол и стул, все остальное – бутылки.
Там же, посреди комнаты, -- грязные сапоги и какой-то мусор.
А в этой квартире пекут пироги.
А в этой – играет мелодия грустно.
Мальчик со скрипкой.
Юный Моцарт сосредоточен и хмур.
Ему не купят ни клюшку, ни лыжи.
Его отец – самодур, он плотник,
а мать с детства плохо слышит.
Но мальчик дружит со скрипкой…
Здесь – все в цветах, и бабушка внучке с улыбкой
рассказывает о тайне растений.
А тут живет несостоявшийся гений.
Кучи железного хлама, паяльники, лампочки, батарейки.
Человек худ и сер, но он строит летающую тарелку.
Он когда-то любил, но женщина сбежала –
в квартире для нее было места мало… среди хлама…
А здесь живет МАМА.
Моя мама, читающая письма от детей,
которые где-то в Сибири.
И нет в целом мире другого такого же уголка,
как в Этом доме Эта квартира.
29.12.94
Свидетельство о публикации №104011601161
Вот другое дело не в том, каков интерьер... ну при минимальной конечно степени комфорта... А вот когда живёт человек среди отвратительных галлюцинаций, которые лезут в его пространство и голову, и прогнать он их не может. Ну или под тоталитарной, не признанной над собой человеком в качестве законной, захватнической властью.
Вот например, или спокойно себе строит человек летающую тарелку, или ему каждую минуту рассказывают, что он делать должен и что думать. Чтобы освободиться от этого положения, человек обращается к мистическим практикам. В этих практиках жёстко прописано, что делать и что думать по графику. Но это не потому так описано, что человек под очередной внешней властью находится, которая решает, что человеку делать и чего не делать. Это, видите ли, у человека вообще ненормальная жизнь, и одно только дебильное священничество может вдруг назвать эту жизнь нормальной. Это, понимаете ли, не жизнь, это жёсткие практики, с помощью которых выходят из-под влияния: из-под зомбирующего влияния; из-под влияния на тебя материального мира, принадлежащего не тебе и служащего по отношению к тебе инструментом шантажа. Что ж делать? Бывают войны, и строятся люди, и защищаются, и нападают, и приказам подчиняются, а между тем им может при этом мечтается бродить по мирной природе ловить в сачок бабочек. Или приходишь к врачу лечиться, он смешивает инъекции, график инъекций назначает, и вообще не приглашает вас поучаствовать в этом планировании.
Агата Кристи Ак 15.02.2014 21:04 Заявить о нарушении