След от взгляда

1.

Он достал ещё одну сигарету, встряхнул пачку, проверяя, сколько ещё осталось, и закурил. До начала оставалось минут десять, и он решил позвонить ей. Отошёл в сторону. Моросил мелкий дождь, несколько фонарей освещали площадку перед входом.

- Алло? Привет!.. Ну как ты?.. Чем занималась сегодня?.. Да, я там уже... жаль, что у тебя не получилось... Слушай... я вот всё жду... мы же договаривались... что скажешь мне о том, что решила... Что?.. Уже решила?.. И что?.. неоднозначно?.. Как так?! ну я ведь просил не тянуть... Скажи как есть!.. зачем морочишь голову?.. Нет, это ты не понимаешь... Что?.. Да?!.. Ты уверена?!.. У тебя ещё есть что мне сказать?.. Нет?.. Ну отлично!!!..

Ч-чёрт!!!..

Желание заходить внутрь со всеми пропало. Он закурил ещё одну и привалился к сырой колонне. В голове всё перемешалось, и он тщетно пытался перестать вспоминать всплывающие в памяти картинки, на которых они были вместе. Как воспоминания перед глазами умирающего, они прокручивались со всё увеличивающейся скоростью, пока не закружилась голова. Глубоко вздохнув, он взял себя в руки и вошёл в здание.

2.

В вестибюле было светло, сверху доносился типичный шум публики, всё было как-то привычно. Он достал билет, проверил ряд и место, и не спеша поднялся в зал. Кругом было празднично, светло и ярко, но до него всё долетало как сквозь толщу воды. Он нашёл своё место, снял куртку и сел, не обращая внимания на происходящее вокруг и всеобщее оживление. Он тупо сидел, уставившись в одну точку, пока не заметил, что его место оказалось рядом с ней. Она, казалось, не обращала на него внимания. Где-то в глубине мелькнула мысль «слава богу...». Нет, сейчас он не был расположен к общению с кем бы то ни было. Тем более, с этой.

На сцене уже началось действо. Он тщетно пытался вслушаться в представление. Фразы со сцены разбивались о сознание, как комары об лобовое стекло. Он вдруг почувствовал себя лишним посреди всего этого. Происходящее показалось каким-то странным кошмаром. Он не выдержал, протиснулся между креслами, преодолел расстояние до выхода из зала и присел на ступеньках лестницы, пытаясь собрать расползающиеся мысли воедино.

3.

Впереди был ещё весь вечер и часть ночи. Он знал, что бросить всё нельзя. Но настроения продолжать тоже не было. Его дружески окликнули, предложили выйти покурить что-то. Он подумал: «хуже уже, пожалуй, всё равно не будет... почему бы нет?». После нескольких затяжек мозг начал успокаиваться. Им овладело какое-то странное полуравновесие, в котором он нечётко воспринимал реальность, но действовала она на него теперь менее удручающе. Это немного обрадовало, и он решил вернуться в зал.

Наконец он почувствовал себя частью публики. Увидел в первых рядах знакомое лицо и пустое кресло рядом, тут же уселся туда, стал громко разговаривать, смеялся к месту и не к месту, не стесняясь выражал эмоции. В этом сумбуре и прошло всё время до окончания действа. Вместе с толпой он вывалился наружу и внезапно вспомнил о том, чем сегодня должен был заняться.

4.

Стараясь держаться равнодушно и расслабленно, он вышел и встал у входа в здание. Вокруг была суета: кто-то делился впечатлениями, кто-то решал, чем теперь заняться, кто-то наконец встретил старых знакомых. К нему время от времени подходили люди, задавали вопросы, он отвечал более-менее связно, но не очень определённо. В конце концов те, кто хотел остаться вместе, двинулись в нужном направлении. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что все разошлись, и примкнул к одной из последних группок. Разум постепенно начал затуманиваться.

По дороге звонили, потом он звонил сам, всё по делам, какие-то странные разговоры, попытки что-то объяснить или узнать, в основном впустую. Он сомневался, будет ли всё так, как было задумано. Но эти сомнения были где-то на заднем плане. Его захлестнула горечь от вновь поднявшихся воспоминаний о нескольких минутах перед началом. «Наверное, не стоило снова брать в руки телефон», подумал он.

5.

Ну вот он и на месте. Ход времени ускорился. Короткие мгновения. Мелькание сигарет, пивных бутылок, пожатых рук. Губная помада, резкий запах духов, колготки. Лица. Стены, как-то странно искривляющиеся. Моменты прострации. Глухое тупое сомнение насчёт того, всем ли хорошо. Попытка с кем-то об этом заговорить. Ещё покурить чего-то. Неожиданное безразличие. Всё медленно становилось серым и безвкусным. Наконец чувство времени пропало полностью. Он перестал себя слышать.

Он обнаружил себя под утро на каком-то диване. Мимо ходили люди, были слышны бессвязные разговоры. Царила атмосфера типичной послепраздничной пустоты. Он попытался собраться с силами. Хотелось одного: наконец очутиться дома и забыться во сне.

6.

Она сказала, что он спал, а уже пора расходиться, и настойчиво потянула его к выходу. Он ещё не совсем осознавал, реально ли всё вокруг, и даже не убедился, всё ли на месте в карманах, а они уже были снаружи, и шли в составе небольшой группки куда-то прочь – он даже не знал, куда. Он решил разобраться, отчего ему так плохо: болело всё тело, но явственно чувствовались желудок, сердце. Саднило в горле и раскалывалась голова. Он, кажется, подумал вслух: «стоило бы поесть». Она предложила зайти в уже открывшуюся забегаловку, мимо которой они проходили.

Ещё раз время сильно ускорилось. Вот они проходят и садятся за столик, забыв о том, что остальная группка уже скрылась из виду. Вот он откусывает большой кусок и чувствует, как становится легче телу, но ещё мутнее в голове. Вот он расплачивается, оставляя на чай, и выходит.

7.

Чёрт! Теперь наконец он осознаёт, что они остались вдвоём. Нет, домой нужно вернуться одному. В таком разбитом состоянии ему бы хоть своё тело донести до цели. Она предлагает ехать на вокзал. Почему? Её оттуда заберут. Ну что ж, отлично, рывком несколько метров до стоянки такси, следующим рывком тело в машину. Улицы в окне сливаются в невообразимом сером танце, главная черта которого – сырость. Вот и приехали. Деньги шофёру. Остались последние две сигареты, но сейчас нужно закурить.

Тело становится всё тяжелее, начинают подгибаться ноги. На полусогнутых – короткий рывок к расписанию. В глазах троится, буквы прыгают, жёлтая бумага режет глаза. К горлу подкатывает тошнота. Поезд найден, теперь нужно только убедиться, что с ней всё будет в порядке.

8.

Она вдруг заявляет, что ничего не говорила насчёт вокзала. Это ему показалось. Зачем он её сюда привёз? Раз привёз, должен немедленно отвезти обратно. Как иначе она доберётся домой? Группка, от которой они отстали – её единственный шанс. И телефона у неё с собой нет. Как он может просто взять и бросить её здесь?

Что же делать? В голове стучит тяжёлый отбойный молоток, тело, кажется, вывернуто наизнанку. Ему просто необходимо уехать этим поездом. Быстрый звонок тем, с кем она была. Они всё ещё не добрались до машины, в убийственном состоянии, не могут найти, где её припарковали. Она над ухом, протестует, не разбираясь против чего, обвиняя его во всём, капризным и наглым тоном требует чего-то, к чему он уже старается не прислушиваться.

9.

Он вдруг принимает категорическое решение. Ты едешь со мной этим поездом через несколько минут, или садишься в такси и возвращаешься туда, где те, кто был с тобой, должны тебя найти! Нет, ты должен вернуться со мной назад! Его последние силы уже явно на исходе, раздражает абсолютно всё, на что падает взгляд, что слышит ухо, любой звук разрывает барабанные перепонки, и нервы режет осознание того, что в эту самую минуту, пока он стоит и спорит с ней, его поезд уже тронулся с места.

Всё, он сорвался. Хотя то, что было бы криком, сейчас получается выговорить только тихим голосом. Но, видимо, выражение лица и смысл слов говорят сами за себя. Быстро усадить в машину, деньги в окошко таксисту, и прочь, выкинуть это всё из головы.

10.

Вокзал невыносим, любое напряжение мышц вызывает боль, глаза полузакрыты. До следующего поезда полтора часа. Здесь даже негде присесть, а ноги отказываются держать. Всё тело трясёт. На него начинают обращать внимание люди. Течёт слюна, слёзы. Нашёл какой-то помост, где валяются уже несколько бомжей. Последним усилием расстелил куртку и упал на неё.

Голос в динамике разбудил дремоту. Голова стала ещё тяжелее, но боль в теле слегка утихла. Горло кажется одним сплошным сухим комом. Достав телефон, набирает последний раз номер. Ну что? Вы встретились? Она с вами? Отлично. Хорошо добраться! На полусогнутых вверх к поезду. Наконец тепло, упасть в первое попавшееся сиденье. Закрыть изрезанные светом глаза. Забыться.

FIN